— Ты говорил с Клэр?

Он посмотрел на меня.

— Клэр? — переспросил он. — Ты помнишь Клэр?

Я совсем забыла, что до того, как я вспомнила вечеринку с фейерверками, Клэр для меня не существовало.

— Смутно, — ответила я.

Он отвернулся и посмотрел на часы, стоявшие на каминной полке.

— Нет, — ответил он. — Кажется, она уехала. Много лет назад.

Я скривилась, точно от боли.

— Ты уверен? — спросила я. Не могла поверить, что он снова мне лжет. Кажется, солгать мне именно про это — хуже некуда. То, что Клэр близко, меня нисколько не заденет — напротив, после встречи с ней я смогу вспомнить куда больше. Так зачем он врет? Мрачная мысль мелькнула в моем мозгу — то самое черное подозрение, — но я отогнала его.

«Точно уверен? Скажи мне, куда она уехала? Скажи, — думала я, — пока не поздно».

— Не помню, — ответил он. — В Новую Зеландию, кажется. Или Австралию, что-то такое.

Я ощутила, как ускользает надежда, но знала, что мне делать.

— Ты уверен? — переспросила я. И решила смухлевать: — Мне вспомнилось, что она говорила мне, мол, хочется переехать в Барселону. Сто лет назад это было. — Он промолчал. — Ты уверен, что не куда-то туда?

— Ты вспомнила это? — удивился он. — Когда?

— Не знаю, — ответила я. — Просто ощущение.

Он сжал мою руку. Утешил, что называется:

— Тебе показалось.

— Ощущение было очень четким, — сказала я. — Ты точно уверен, что это была не Барселона?

Он вздохнул.

— Нет. Не Барселона. Австралия, я теперь припоминаю. Кажется, Аделаида. Не уверен. Прошло столько времени. — Он покачал головой. — Надо же, Клэр, — улыбнулся он. — Сто лет о ней не думал. Вот правда — сто лет!

Я закрыла глаза. Когда я их открыла, увидела, что он смотрит на меня с широкой ухмылкой. Вид у него сделался глуповатый. Жалкий. Мне захотелось его ударить.

— Бен, — почти шепотом произнесла я. — Я говорила с ней.

Даже не знала, как он на это отреагирует. Никак — точно я ничего и не произнесла. Но глаза его блеснули.

— Когда? — спросил он. Голос его был твердый, как сталь.

Оставалось сказать ему правду — или признаться, что я сама пишу историю моих дней.

— Сегодня, — призналась я. — Она мне сама позвонила.

— Она позвонила? — переспросил он. — Как? Как она тебя нашла?

Я решила соврать:

— Она сказала, что это ты дал ей номер.

— Какой номер! Бред. Как бы я дал ей номер? Ты уверена, что это была она?

— Она говорила, что вы периодически общаетесь, — ответила я. — Точнее, общались до недавнего времени.

Он отпустил мою руку, и она шлепнулась мне на колено, где и застыла мертвым грузом. Он поднялся и повернулся ко мне:

— Что-что она сказала?!

— Она сказала, что вы с ней периодически общались. Несколько лет назад перестали.

Он наклонился ко мне. Я почувствовала, что от него пахнет кофе.

— То есть некая женщина ни с того ни с сего позвонила тебе? С чего ты вообще взяла, что это Клэр?

Я даже вытаращила глаза.

— Бен! Кто же еще? — я улыбнулась. То, что разговор предстоит нелегкий, я догадывалась, но что он обернется допросом, не думала, и это мне не понравилось.

Он пожал плечами.

— Ты же не знаешь. Столько было аферистов в прошлом, пытались пообщаться с тобой. Пресса, журналисты. Люди, которые прочли о тебе, о том, что случилось, и хотели услышать твою версию или хотя бы просто сунуть нос и посмотреть, как тебе на самом деле плохо и как ты изменилась. Они и раньше представлялись твоими знакомыми, чтобы разговорить тебя. Даже врачи, шарлатаны точнее, вообразили, что могут тебе помочь. Гомеопаты. Адепты альтернативной медицины. Даже колдуны!

— Бен, — возразила я. — Многие годы она была моей лучшей подругой. Я, что, не знаю ее голоса? — Он тут же сник, побежденный. — Ты говорил с ней, правда? — Я заметила, что он сжимает и разжимает кулак. — Бен? — снова произнесла я.

Он поднял на меня взгляд. Лицо его покраснело, в глазах стояли слезы.

— Хорошо, — сказал он, — хорошо. Да, я говорил с Клэр. Она попросила меня периодически звонить ей и рассказывать, как ты себя чувствуешь. Раз в несколько месяцев мы созваниваемся.

— Почему ты мне не рассказывал? — спросила я. — Почему, Бен? Почему? — Он молчал. — Ты просто решил, что будет легче, если ты спрячешь ее от меня? Придумаешь, что она уехала за границу? Так? Ты лгал, что она уехала, лгал, что я не писала никакого романа!

— Крис, — попробовал возразить он. — Что…

— Это нечестно, Бен! — не унималась я. — Ты не имел права скрывать это от меня. Обманывать меня только потому, что тебе так легче. Не имел права!

Он поднялся.

— Легче? — неожиданно громко сказал он. — Легче? Думаешь, я сказал тебе, что Клэр уехала за границу потому, что мне так было легче? Ты ошибаешься, Кристин. Ошибаешься. Мне тяжело. Очень тяжело. Я не стал рассказывать, что ты написала роман, потому что мне больно вспоминать, как сильно ты хотела написать еще один и каким ударом для тебя было осознание, что это невозможно. Я сказал тебе, что Клэр уехала за границу потому, что прекрасно помню, с какой болью ты говорила о ней, когда поняла, что она тебя бросила в том заведении. Бросила прозябать там, как все остальные. — Он ждал моей реакции. — Об этом она тебе, конечно, не рассказала? — добавил он, когда не дождался ответа, а я подумала: «Нет, не рассказала. Потому что она меня не бросила, как раз сегодня я прочла в своем дневнике, что она все время ко мне ходила».

Он продолжал:

— Значит, об этом она не рассказала? Что перестала ходить к тебе сразу же, как только поняла, что ты забываешь о ее существовании спустя пятнадцать минут после ее ухода? Ну да, она могла позвонить на Рождество и спросить, как у тебя дела, но это я всегда был рядом с тобой, Крис. Это я приходил к тебе каждый день. Это я был рядом, ждал, молился, чтобы ты поправилась настолько, чтобы я смог забрать тебя и привезти домой, чтобы ты жила со мной, в безопасности. Я! И не думай, что я лгал тебе потому, что для меня так легче. Это не так!

Я вспомнила, что мне сказал доктор Нэш. И посмотрела прямо в глаза собственному мужу. «Только есть одна неточность, — подумала я. — Ты не все время был рядом».

— Клэр сказала, что ты со мной развелся.

Он замер, потом отшатнулся, точно его ударили. Открыл рот, тут же закрыл. Смотрелось это почти комично. Наконец он выдавил:

— Сука.

На его лице отразилась ярость. Мне показалось, что он вот-вот меня ударит, но тут же поняла, что мне плевать.