Шрифт:
Интервал:
Закладка:
– Это? – Он закатывает глаза. – Ладно, ты права, это не я его написал. Но я не понимаю, в чем пробле…
– В том, что ты соврал мне! – громко кричу я. – Я влюбилась в это стихотворение. Оно заставило меня почувствовать себя особенной, почувствовать себя важной, и я думала, что ты написал его от всего сердца, но это была ложь.
Это сделал Оукли.
Уперев руки в бока, Стоун шумно выдыхает.
– Ты права, я соврал.
Я собираюсь закричать снова, но он подходит ко мне ближе и заключает в объятия.
– Но я сделал это только для того, чтобы впечатлить тебя. – Он выглядит смущенным. – И потому, что подумал, что какой-то другой парень пытается ухаживать за тобой и пишет тебе стихи. Я не хотел, чтобы он украл тебя у меня.
Его лицо полно сожаления, он раскаивается, но тем не менее.
– Ты не должен был врать.
– Я знаю. Прости меня, Борн. – Он смотрит на часы. – Не хочу показаться мудаком, но мы можем поговорить об этом позже? Мы должны быть на дне рождения в девять.
Мне нужно послать его, сказать ехать одному. Но вина делает с нами страшные вещи… Например, заставляет делать то, чего мы делать не должны.
И избегать важных разговоров.
* * *
Вечеринка уже в самом разгаре, когда мы приезжаем в дом Рут.
Стоун присвистывает, оглядывая огромный зал, заполненный богачами в изысканной одежде.
– Я знал, что у нее состоятельные родители, но чтобы настолько.
Он прав. Это точно не обычная студенческая вечеринка.
Конечно, присутствует и несколько студентов, слоняющихся из стороны в сторону, но вместо пиво-понга, пластиковых стаканчиков и рэпа я вижу официантов, ходящих по залу и предлагающих шампанское и икру на серебряных подносах.
Я начинаю чувствовать себя неподходяще одетой в своем коротком черном платье и красных туфлях. И вижу, что Стоун тоже чувствует себя некомфортно, ведь так происходит всегда, когда он находится в окружении богатых людей.
– Стоун, дыши, – шепчу я. – Это просто люди.
– Тебе легко говорить, – шипит он, поправляя галстук. – Ты родилась с серебряной ложкой во рту.
Я подавляю желание сказать, что он родился с палкой в заднице, но я же не напоминаю ему об этом.
– Вы пришли, – кричит кто-то у нас за спинами.
Мгновение спустя к нам подбегает жизнерадостная Рут. Ее жених Юджин следует за ней, словно потерянный щенок. Обняв нас, она переключает внимание на Стоуна.
– Я как раз рассказывала отцу о тебе. – Она улыбается. – Он безумно хочет с тобой познакомиться. Стой здесь, я его приведу.
Прежде чем кто-то из нас успевает сказать хоть слово, она убегает.
Стоун выглядит так, словно его вот-вот вырвет.
– Ее отец – заведующий неврологическим отделением в клинике Стонибрук. – Его голос слегка дрожит. – У него очень много связей, так что смотри не опозорь меня, хорошо?
Ага… я сделаю вид, что не слышала этого.
Подавив раздражение, я беру бокал шампанского. Обычно я не пью, но, черт возьми, сейчас мне это точно пригодится.
Рут возвращается с высоким пожилым мужчиной в смокинге, который, по-видимому, является ее отцом. Зеленея на глазах, Стоун выпрямляет спину и протягивает руку.
– Здравствуйте, доктор Келп, очень рад наконец с вами познакомиться.
Мужчина улыбается, пожимая его руку.
– Могу сказать то же самое. – Он приобнимает Рут за плечи. – Рути говорила о тебе только хорошее. – Мужчина подмигивает. – Поздравляю с отличными результатами на последнем экзамене. Рути говорит, у тебя лучший балл в группе.
Так и есть. И он без остановки болтал об этом всю прошлую неделю.
Я отставляю пустой бокал шампанского и беру новый. Стоун пытается показаться скромным, но получается у него не очень.
– Что я могу сказать? С вашей дочерью безумно приятно работать.
Правда?
Рут тушуется, будто он снял с небес все звезды и положил их к ее ногам.
– Просто ты очень умный.
Мой взгляд перемещается на бедного Юджина, который выглядит как рыба, выброшенная из воды. Мистер Келп хлопает его спине.
– Юджин, может быть, ты принесешь нам закуску?
У меня едва не отвисает челюсть, потому что это, блин, грубо.
– Знаете, – вставляю я, – а давайте я принесу. – Приторно улыбаюсь мистеру Келпу. – Меня, кстати, зовут Бьянка.
Я зло смотрю на Стоуна, отходя от них. Найдя поднос с закуской и еще один бокал шампанского, я иду обратно.
– Авария была два года назад, – слышу я Рут, подходя к их компании.
Я замедляю шаг в надежде, что мне показалось.
– Такая жалость, – бормочет мистер Келп. – Опыт подсказывает мне, что, если память до сих пор не вернулась, этого никогда не случится. Безнадежный случай.
Ярость застилает мои глаза, и я шумно прочищаю горло.
– Прошу заметить, – начинаю я, – мне не нравится, когда обо мне говорят за моей спиной. – Злость заставляет меня продолжить: – Знаю, в медицинском этому не учат, но пациенты тоже люди. И они не заслуживают того, чтобы о них говорили как о чертовых лабораторных крысах или называли безнадежным случаем. – Я отдаю мистеру Келпу поднос с закуской. – Возьмите, – передразниваю я его, а затем добавляю: – Опыт подсказывает, что, если есть слишком быстро, можно подавиться.
И ухожу.
К сожалению, за мной идет Стоун.
– Какого черта ты делаешь? – Он хватает меня за локоть и тащит в пустую комнату. – Ты хоть понимаешь, как ты меня опозорила?
Вау. Тот факт, что его больше заботит мнение мистера Келпа, чем я, вызывает у меня тошноту.
Я допиваю свое шампанское и ставлю бокал на стоящий рядом столик.
– Знаешь что? Да пошло оно все. – Я хлопаю его по плечу. – Наслаждайся вечером в компании мистера Келпа и своей подружки, с которой… – я показываю кавычки, – «безумно приятно работать». – Показав ему два средних пальца, иду к двери. – Я ухожу.
Он хватает меня за руку.
– Какого хрена с тобой происходит, Бьянка? Ты сама на себя не похожа. Словно я тебя вообще не знаю.
Я невесело смеюсь.
– Забавно, потому что я могу сказать про тебя то же самое.
– И что это значит?
– Хм, с чего бы начать? – Я начинаю загибать пальцы. – Как насчет того, что ты пристрастился к тому, чтобы заниматься со мной сексом, пока я сплю? Или то, что ты позволяешь своим друзьям говорить обо мне как о каком-то научном эксперименте, и неважно, рядом я или нет? Или того, что ты говоришь мне закрыть рот…
– Потому что ты защищала его, – рычит он. – Парня, который чуть не убил тебя. – Стоун усмехается. – И да, возможно, я и пристаю к тебе, пока