– Сверни здесь, – говорит смартфейс, – и прямо через овраг. Не теряй ручей, но держись повыше. – Зеленая жидкость хлюпает под ее ботинками, воздух наполняется ароматом свежей листвы и трав. – Не поскользнись, – предупреждает голос. – Держись того дерева. – Фрейя не в первый раз пытается напомнить себе, что на самом деле она лежит в кровати, но это становится все труднее.

Нож впивается ей в ногу. При дневном свете оружие выглядит ненадежным, лезвие покрыто сажей и очень тупое, но лучше уж такой нож, чем никакого. Лес становится реже и запутаннее, корни деревьев бесстыдно поднимаются на поверхность земли, ветви нависают низко, словно многорукая толпа мешает ей пройти, то и дело подставляя ногу или колено, чтобы она споткнулась. Извилистые корни твердые, но не слишком, слегка теплые на ощупь. Почему-то от этого Фрейю начинает подташнивать. Хуже того, судя по освещению, день клонится к вечеру.

– Не волнуйся, – успокаивает ее голос. – Темнота – твой друг, а ночи здесь все равно короткие. – Она идет через поросшую травой полянку и прыгает через ручей. Вдруг за спиной раздается чей-то шепот:

– Ш-ш-ш.

Она ныряет в папоротники и прячется за деревом. Как раз вовремя. Через несколько секунд появляются фигуры в черных капюшонах, под их сапогами шуршит трава. Особенно приглядываясь к ручью, они изучают следы. Фрейя так близко, что почти слышит их удивленное ворчание. Но они увидели не ее. Вместо этого они достали оружие, едва завидев другую фигуру, появившуюся из-за деревьев. Он уже натянул лук. Его плащ замаскирован листьями, чтобы прятаться в лесу, но весь эффект портит желтое перо, торчащее из шапки.

– Не смейте ей мешать! – резко выкрикивает он.

Первоначальный ужас Фрейи при виде Сандора возрастает, когда она понимает: он тоже ее выслеживает.

21

Один из разбойников делает шаг вперед.

– У нас на нее столько же прав, сколько и у тебя, сквайр.

Сандор присвистывает.

– Я вас услышал за милю, как вы ломились через лес. Вы спугнули дичь. – Он склоняет голову и трясет луком для убедительности. – Вы спугнули дичь.

Первый разбойник, которому, очевидно, наскучил этот спор, подбрасывает нож в воздух, ловит его и засовывает обратно за пояс. Его волнистые волосы пострижены так, будто на голове у него шапка, отчего он похож на крестьянина, который переоделся бандитом. Жилет из овчины делает его на вид еще крупнее.

– Иди своей дорогой, сквайр, – говорит он, а затем направляется к ручью, чтобы наполнить водой кожаную флягу. Похоже, следов ему так и не удалось обнаружить, и он вместе со своей бандой проходит всего на несколько градусов в сторону от того места, где прячется Фрейя. Их смех эхом гуляет среди деревьев. Сандор остается на месте, чтобы пополнить запасы провизии из своего тайника. Он так близко, что она чувствует запах вяленого мяса, которое он жует. Вытерев губы, он прислушивается несколько минут, а затем идет прямо на нее. Трава шуршит под его кожаными башмаками, и Фрейя в страхе прикусывает губы. Лишь когда он проходит мимо, она снова в состоянии дышать, все ее тело напряжено от волнения. За ней охотятся, она будто невидимым магнитом притягивает к себе всех игроков. В этом нет никакого смысла.

– Идем, – шепчет ей смартфейс, и она заставляет себя встать. Былая радость от странствий испарилась, теперь все ее мысли сосредоточены на том, чтобы вести себя как можно тише. Среди мха и корней ей то и дело мерещатся лица, на пальто падают острые листья. Сверившись с течением ручья, она набирает пригоршню торфянистой воды, жалея, что не попила перед тем, как войти в игру.

– Поверить не могу, что столько всего произошло за какой-то час. – Видимо, время в Ирнфельде течет медленнее. Ее ноги даже немного побаливают.

– Таймер уже сработал, просто ты была немного занята.

– Что, мы здесь дольше?

– Немножко.

Она свешивается с уступа, цепляясь пальцами за траву. Подумаешь, говорит она сама себе. Куда спешить.

– Почему ты мне не сказала?

– Не было смысла, ты бы все равно не отключилась.

Это правда, но все-таки ей слегка не по себе. Она вспоминает разговор с Крисом о том, что смартфейсы настолько умные, что сами знают, чего ты хочешь, и дают тебе это, даже если ты ожидаешь от них чего-то другого.

Когда лесной пейзаж сменяется холмами щебня и сухими кустами, Фрейя вдруг чувствует, что ужасно устала.

– Все должно было пойти по-другому. – Она с ужасом слышит, что в ее тоне скользит нотка упрека. Наверное, Руби это тоже заметила.

– Ну, милая, я же не знаю, почему игра решила так, а не иначе. – Ее тон непроницаем. – Скоро стемнеет.

– Я должна этому радоваться? – Сумерки здесь очень правдоподобны, и это немного настораживает. Одно дело гулять по красивым локациям при солнечном свете, и совсем другое – делать то же самое в темноте, когда все нереальное становится еще и незаметным.

Она останавливается и отламывает пушистую ветку. Здесь, наверху, деревья словно парят над тонким слоем почвы, а на потрескавшейся коре проступают очертания лиц. Туника Фрейи еще сильнее износилась, изорванный рукав едва прикрывает родинку. Либо они тебя ищут, либо хотят убить. Как бы то ни было, она думает, что ее персонаж достаточно ценен, чтобы охотники ожидали получить за него хорошую награду, например, сторговавшись с кем-нибудь авторитетным в замке. Чертов Ирнфельд, он все усложняет.

Небо над головой становится все темнее. Но не настолько, как она ожидала. Обе стороны сосны словно подсвечиваются серебристым, она вся будто светится. Убедившись, что погони нет, Фрейя карабкается по веткам, пока не оказывается над кронами, а там замечает, что в небе не одна луна, а сразу две, обе почти полные. Голос Руби шелестит словно сквозь листья.

– Напоминалка, – говорит она.

Во всем остальном Ирнфельд повторяет реальный мир. Но с наступлением ночи его фэнтезийная часть словно усиливается так, что путник может и затеряться здесь, если не будет таких вот «напоминалок» о том, что это игра.

– Давай дальше, – нетерпеливо говорит Фрейя, стараясь не наступать на камешки, чтобы они не хрустели. Она идет бесшумно. И тут ее рот раскрывается от удивления. Вот последние сосны, с которых падают шишки, а за ними простирается широкая пустошь, ручей стекает в болото, поросшее тростником. Откуда все это? Наверное, дело в ее собственном воображении: как-то раз, уехав в Йоркшир на каникулы, она видела болото, вот только она не помнила этих маслянистых прудиков, попахивающих гнилью. Земля под ногами стала мягкой.

Оставшись без защиты деревьев, она чувствует себя уязвимой. Доносится стрекотание одинокого сверчка, и внутри у Фрейи растет ощущение покинутости. Она не знает, сколько пробыла в игре, два часа или десять. Хотя игру можно сохранить, похоже, она не в силах будет вернуться сюда еще раз. Лучше задержаться и закончить начатое. Помимо жажды, от которой уже начинает пощипывать заднюю стенку горла, ее тело не подает других тревожных сигналов. Даже ее мысли словно витают где-то далеко, будто не такие уж важные сообщения, которые она сможет прочесть позже.