Дальше смотри, - величественно машет мне моя королева. И пролистнув еще парочку эскизов, я начинаю ржать в голос.

- Ну ты, мать, даешь!

- Тебе нравится? – смешно вытягивая шею, спрашивает мой Алиненок.

- Очень круто, Алина Муратовна, - киваю совершенно серьезно и ловлю себя на совершенно дурацкой мысли. – А почему ты отчество не поменяла? Стала бы Михайловна, что ли? Он бы тебя в жизни не нашел…

- Он меня и так не нашел по паспортным данным. Это все твой Алишер, - словно ежик, обиженно фыркает жена и смотрит на меня с укором. – Это же мой отец, Герман. Как же я могу поменять отчество?

- Да, конечно, - соглашаюсь, чтобы не спорить. И неожиданно вспоминаю давний разговор с консьержкой. Софья привозила Алине на дом врачей. Стало быть, где-то должны остаться выписки и снимки. Хочу посмотреть.

«Зачем? – спрашиваю себя, когда стучусь в комнату к Софье. – Да чтобы окончательно озвереть. И как только эти ублюдки заявятся снова, с разгону выбить им зубы и вправить носы. Я вам покажу, твари!»

- Что-то случилось? – спрашивает Петровна, отвлекшись от вязания. – Насте свитер хочу довязать сегодня. На улице уже холодает. На прогулку будет в самый раз. Она любит долго гулять.

Просто наклоняюсь на бывшей соседкой, чуть ли не тещей. И поддавшись порыву, целую ее в макушку.

- Ты что, Лиманский? Белены объелся? - слышу ее притворные причитания.

- Спасибо вам! – сажусь на пушистый ковер рядом.

- Да за что же, Герочка! – всплескивает она руками. – Живу с вами и хоть себя нужной чувствую. А то бы ковыляла, как старуха, на пенсионе…

- Ногу вылечим. Я вам обещаю. Вы еще на Настиной свадьбе потанцевать должны. И вас замуж выдадим…

- За кого? Если тебе Стас звонил… - начинает она возмущенно и по моей хитрой улыбке понимает, что попалась.

- Я хотел сосватать вас за Алишера, - смеюсь негромко и тут же получаю сиреневым клубочком по голове.

- Гера, что ты хочешь? – напрямую интересуется Софья.

Захожу издалека. Благодарю за Алину и свое счастье. А когда упоминаю о документах, Петровна нетерпеливо машет рукой.

- А-а, это… вон, в комоде возьми. Лежат в верхнем ящике. Мурат приперся, я их сразу нашла.

- А почему мне сразу не отдали? – изумляюсь я.

- Так ты занят был, а мне свитер довязать надо, - отрезает ангел-хранитель моей жены и снова склоняется над рукоделием.

По дороге в кабинет мельком рассматриваю снимки и читаю диагнозы. И почувствовав, как темнеет в глазах от бешенства, кидаю папку на стол и сбегаю. Несусь в спортивный зал, расположенный в подвале. И представив лицо Мурата, со всей дури бью по груше. Кулаками, а потом и ногой. Остываю немного. Вдох-выдох.

Я вас, гады, с землей сровняю!

Набрав из кулера воду, лью прямо на лицо. Капли  стекают за шиворот. И футболка, намокнув, приятно холодит тело. Немного отрезвляет. Надеваю перчатки и методично начинаю отрабатывать удары.

Вот родится у нас с Алиной мальчишка, научу его боксировать. Или мой агрегат заточен только под девчонок? Тоже отличная тема. Улыбаюсь, вспоминая, как впервые взял на руки Настю. Крохотный комок, растопивший мое суровое сердце. Пожалуй, не откажусь и от второй дочки. Девчонок тоже можно научить драться.

«И жену тоже, придурок», - велит мне внутренний голос.

Намахавшись кулаками, поднимаюсь наверх. В нашей спальне стою под душем, отделенном от основной комнаты прозрачной перегородкой. Не знаю, как в этот момент выгляжу я. Но очень люблю, развалившись на кровати, любоваться, как моется Алина.

Естественно, надолго меня не хватает. Крышу сносит моментально.

- Поторопись, дорогая, - прошу, чувствуя, как сейчас разорвет от желания. Но чаще всего, подскочив, вламываюсь в душевую. Подступаю вплотную и, приподняв за бедра, прижимаю к стене.

Сейчас же мои мысли заняты другим. Как выслать из страны Айрата и разорить дорого тестя?

Конечно, если материал, оставшийся у меня на столе, отдать в полицию с соответствующим заявлением… Но нет! Нет! Не примут. Преступление совершено за границей. А значит, лучше обратиться в интерпол. Но Алина не захочет из уважения к родителю. Какой бы он ни был, этот Мурат, но это отец. Бить его – опуститься до его же уровня. Алинка права, вендетта - не выход. А вот отобрать отель – это прекрасный ход. Прощать нельзя! Ни в коем случае! Такие люди, как Мурат, понимают только силу. И уважают только тех, кто сможет придавить их к ногтю. Плебейская психология…

Наскоро вытираюсь и, напялив чистые шмотки, иду искать жену. Алина кормит Настю каким-то супом и заодно беседует с Софьей о ее женишке. Вот кому никогда не грозит артрит. Рад за тебя, Стас!

- Хочу отобрать у твоего отца отель, - заявляю я без всяких предисловий. Алина смотрит на меня обескураженно. Но не спорит. Решение мужчины не оспаривается. И на том спасибо! – Мои юристы все подготовят. Тебе останется только подписать. Еще бы найти твой старый паспорт на имя Амины Демир.

- Он у Софьи, - вздыхает жена. – Сейчас принесу. Только, Герман. Ты прав, но мне не нравится эта идея с отелем.

- У нас нет другого выхода, малыш. Боюсь за тебя. За Настю. Если этих акробатов не остановить, завтра ты окажешься запертой в доме отца. И мне придется брать его в осаду. Поэтому я и хочу дать этим бесноватым по рукам, чтобы забыли о нас и свалили бы куда подальше. Понятно?

- Делай, как считаешь нужным, - вздыхает Алина и, обняв меня, шепчет запальчиво. – Я люблю тебя больше жизни. И ужасно волнуюсь за тебя и за малышку.

82

Алина

Отец приезжает вечером следующего дня. Один. Удрученно входит в дом и, кивнув мне наспех, приказывает.

- Сделай мне кофе, Амина.

- Мы не пьем его, - обрывает команды Герман. – Шиповник хотите?

Отец смотрит на моего мужа как на иблиса, сбежавшего из ада. Суетливо машет руками, словно увидел приведение, и, растерявшись, оглядывается по сторонам.

- Мне нужно поговорить с тобой наедине, Герман…

- У меня нет секретов от жены, - мотает головой муж. – И тут порядки устанавливаю я, - добавляет тихо, но твердо. Отец кивает, явно довольный таким ответом, и, зайдя в кабинет, недовольно косится на меня.

- Может, мне лучше уйти? – спрашиваю, чувствуя себя