class="p1">Доказательством того, что дьявол существует, действует и преуспевает, является именно то, что мы больше не верим в него. -Дени де Ружмон, "Доля дьявола" В конце первой главы я пообещал вернуться к вопросу Юма в его "Диалогах о естественной религии", вопросу о том, есть ли у нас веские основания верить в Бога, и в этой главе я сдержу это обещание. Предыдущие главы заложили некоторые новые основы для этого исследования, но также выявили ряд проблем, которые необходимо решить, прежде чем начнется эффективное противостояние между теизмом и атеизмом.

Как только наши предки стали рефлексировать (и гиперрефлексировать) по поводу своих собственных убеждений и, таким образом, назначили себя хранителями убеждений, которые они считали наиболее важными, феномен веры в убеждения стал самостоятельной значимой социальной силой, иногда затмевая явления низшего порядка, которые были его объектом. Рассмотрим несколько примеров, которые актуальны сегодня. Поскольку многие из нас верят в демократию и понимают, что безопасность демократии в будущем в решающей степени зависит от сохранения веры в демократию, мы охотно цитируем (и цитируем, и цитируем) знаменитую фразу Уинстона Черчилля: "Демократия - это худшая форма правления, за исключением всех других форм, которые были испробованы". Будучи хранителями демократии, мы часто испытываем противоречие: нам хочется указать на недостатки, которые следует исправить, но в то же время так же хочется заверить людей, что недостатки не так уж и плохи, что демократия может сама себя контролировать, и их вера в нее не окажется ошибочной.

То же самое можно сказать и о науке. Поскольку вера в честность научных процедур почти так же важна, как и сама честность, между разоблачителем и властями всегда существует напряжение, даже если они знают, что по ошибке придали научную респектабельность полученному обманным путем результату. Должны ли они спокойно отказаться от работы и незаметно уволить нарушителя или поднять большой шум?

И, конечно же, в некоторой степени увлечение общественности процессами над знаменитостями объясняется тем, что вера в верховенство закона считается жизненно важной составляющей нашего общества; поэтому, если известные люди воспринимаются как стоящие над законом, это ставит под угрозу общее доверие к верховенству закона. Поэтому нас интересует не только судебный процесс, но и реакция общества на него, а также реакция на эту реакцию, создающая спиралевидное раздувание освещения в СМИ. Мы, живущие в демократических странах, стали несколько одержимы изучением общественного мнения по самым разным вопросам, и на то есть веские причины: в демократическом обществе действительно важно, во что верит народ. Если общественность не может мобилизовать на длительное возмущение сообщениями о коррупции или, например, пытках заключенных нашими агентами, наши демократические сдержки и противовесы оказываются под угрозой. В своей обнадеживающей книге "Развитие как свобода" (1999) и в других работах (см. особенно Sen, 2003) лауреат Нобелевской премии экономист Амартия Сен делает важный вывод о том, что для достижения не обязательно побеждать на выборах.

ваши политические цели. Даже в шатких демократиях то, что лидеры считают преобладающими в своих странах убеждениями, влияет на то, какими они считают свои реалистичные возможности, поэтому поддержание убеждений - важная политическая цель сама по себе.

Еще важнее политических убеждений, по мнению многих, то, что мы можем назвать метафизическими убеждениями. Нигилизм - вера в ничто - по понятным причинам рассматривается многими как глубоко опасный вирус. Когда Фридриху Ницше пришла в голову идея о вечном повторении - он решил, что доказал, что мы пересматриваем свою жизнь бесконечное число раз, - его первым побуждением (согласно некоторым историям) было покончить с собой, не раскрывая доказательств, чтобы избавить других от этой разрушающей жизнь веры.2 Вера в то, что что-то имеет значение, по понятным причинам сильна и широко распространена. Вера в свободу воли - еще одно тщательно охраняемое представление, по тем же причинам, и те, чьи исследования, как кажется другим, ставят ее под угрозу, иногда намеренно искажаются, чтобы дискредитировать то, что рассматривается как опасная тенденция (Dennett, 2003c). Физик Пол Дэвис (2004) недавно отстаивал мнение, что вера в свободу воли настолько важна, что может быть "фикцией, которую стоит поддерживать". Интересно, что он, похоже, не считает, что его собственное открытие ужасной правды (то, что он принимает за ужасную правду) лишает его моральной дееспособности, но полагает, что другие, более хрупкие, чем он, должны быть защищены от нее.

Быть невольным или неравнодушным носителем хороших или плохих новостей - это одно, а быть самозваным защитником мема - совсем другое. Как только люди начинают посвящать себя (публично или просто в своем "сердце") определенным идеям, возникает странный динамический процесс, в котором первоначальное обязательство оказывается погребенным под перламутровыми слоями защитной реакции и метареакции. "Личные правила - это рекурсивный механизм; они постоянно измеряют свой собственный пульс, и если они чувствуют, что он ослабевает, то этот факт вызывает дальнейшее ослабление", - отмечает психиатр Джордж Эйнсли в своей замечательной книге "Распад воли" (2001, с. 88).

Он описывает динамику этих процессов в терминах конкуренции - Вера в веру 203

Стратегические обязательства, которые могут привести к борьбе за контроль над организацией - или отдельным человеком. Как только вы начинаете жить по набору четких правил, ставки повышаются: Что делать, если вы оступились? Наказывать себя? Простить себя? Притвориться, что не заметили?

По прошествии времени дальние интересы оказываются в неловком положении страны, которая угрожала вступить в войну при определенных обстоятельствах, которые затем произошли. Страна хочет избежать войны, не разрушив доверие к своей угрозе, и поэтому может искать способы, чтобы показаться не обнаружившей обстоятельство. Ваши долгосрочные интересы пострадают, если вы поймаете себя на игнорировании промаха, но, возможно, нет, если вы сможете договориться о том, чтобы игнорировать его, не поймав себя. Такая договоренность тоже должна остаться незамеченной, а это значит, что успешный процесс игнорирования должен быть одним из многих ментальных приемов, возникающих методом проб и ошибок - тех, которые вы сохраняете просто потому, что они помогают вам чувствовать себя лучше, не осознавая почему. [p. 150]

Эта идея о том, что существуют мифы, которыми мы живем, мифы, которые нельзя нарушать любой ценой, всегда вступает в конфликт с нашим идеалом поиска истины и правдивого рассказа, иногда приводя к плачевным результатам. Например, расизм наконец-то широко признан большим социальным злом, поэтому многие рефлексирующие люди стали одобрять убеждение второго порядка, согласно которому веру в равенство всех людей, независимо от их расы, необходимо энергично поддерживать. Насколько энергично? Здесь мнения людей доброй воли резко расходятся. Некоторые считают, что вера в расовые различия настолько пагубна, что даже если