Тем временем в Кремле перестали видеть особую разницу между лобби и официальной позицией США и стали полагать, что Вашингтон действительно занимается подстрекательством к революции в России. Лихорадочное продвижение демократии столкнулось теперь с неприятием россиянами политической свободы по-американски. После того как в России увидели инспирированные Западом революции в Сербии в 2000 году, Грузии в 2003 году, Украине в 2004 году и Кыргызстане в 2005 году, то, что могло бы показаться паранойей Кремля, на самом деле оказалось вполне обоснованной позицией. Как заметил один российский наблюдатель, «озадачивающее поведение Кремля основано, возможно, не столько на тоталитарном неврозе, сколько на рационально понятом собственном интересе… Похоже на то, что революции происходят по сценарию, написанному на Западе… Как говорил Голдфингер в опубликованном в 1959 году одноименном романе Йэна Флемминга, «если что-то произошло однажды — это случайность; если что-то произошло дважды — совпадение; но если нечто происходит трижды, то это — вражеская акция»128. Президент Путин тогда обронил: «Если под демократией имеют в виду ликвидацию государства, то такая демократия нам не нужна»129. Если такое восприятие демократии было результатом действий США, его формирование вряд ли можно считать успехом американской политики.

Имперский импульс России сохраняет свою силу и, по-видимому, даже усиливается.

Zbigniew Brzezinski. Foreign Affairs, March-April 1994

Блок НАТО не должен забывать свою первоначальную цель, заключающуюся в сдерживании русского медведя.

William Safire. The New York Times, February 9, 2004

Вместо того чтобы терпеть ядерный шантаж или кибератаки со стороны России, странам Запада следует наглядно продемонстрировать, что солидарность НАТО от Балтики до Черного моря нерушима.

Сенатор Джон Маккейн. Замечания, сделанные для Лос-Анжелесского Совета по мировым проблемам

После окончания «холодной войны» у США и России появилась возможность перейти от политики взаимного устрашения к сотрудничеству в вопросах безопасности. Не будучи более противниками, США и Россия могли построить новую структуру стратегического взаимодействия путем разработки общей оценки угроз и создания совместных институтов безопасности и систем обороны. Россия была открыта для этой возможности. За произошедшей при Михаиле Горбачеве революцией в советской внешней политике последовал период столь же сильно ориентированного на Запад правления Бориса Ельцина, разделявшего выдвинутую Западом программу контроля над вооружениями. Ельцин заявил о желании России вступить во все европейские институты безопасности, включая НАТО. Он также резко сократил стратегический ядерный потенциал и согласился на ликвидацию всех межконтинентальных баллистических ракет наземного базирования, оснащенных разделяющимися ядерными боеголовками, тогда как США сохранили такие боеголовки на ракетах, размещенных на подводных лодках. Впервые в истории гонки вооружений Россия отказалась от основы своего стратегического арсенала, тогда как США сохранили основу своего. По мнению нового кремлевского руководства, стратегический паритет с США был «угрожающим, зловещим» и теперь, когда «в политических и экономических отношениях между США и Россией» произошли фундаментальные изменения»1, в устрашении не было никакого смысла.

Столь же важным было развитие американо-российского сотрудничества после событий 11 сентября 2001 года. Путин планировал двигаться в этом направлении, поддержав операцию США против талибов в Афганистане и не слишком противясь решению Белого дома выйти из Договора о противоракетной обороне. В какой-то момент Путин проявил интерес к вступлению в НАТО и продемонстрировал свою готовность бороться с новыми угрозами терроризма совместно с членами НАТО.

Однако США и Россия не пошли по пути сотрудничества, главным образом потому, что США не считали Россию столь же важным партнером, каким считала США Россия. США рассматривали Россию, скорее, как безальтернативно слабую страну, у которой нет иного выбора, кроме следования программе международной безопасности, сформированной Вашингтоном. По мнению американских высокопоставленных политиков, Россия больше не представляла угрозы, с которой пришлось бы считаться. В той концепции сотрудничества, которую имели в виду США, для России и интересов ее безопасности оставалось мало места, если вообще оставалось. НАТО должно было расширяться на восток, а Россия должна была согласиться с этим расширением. США собирались развернуть свою инфрастуктуру безопасности ближе к границам бывшего Советского Союза, а озабоченность Кремля этим продвижением отвергали как проявления «старого мышления». Господствующей в США версией сотрудничества стала экспансия американской военной мощи по всему миру. Такой подход был близоруким.

Равноправное сотрудничество с Россией было крайне важным потому, что в Кремле оценки угроз безопасности начали сближаться с американскими, при этом Россия по-прежнему обладала мощным военным потенциалом. Россия по-прежнему оставалась единственной в мире страной, обладавшей достаточными для уничтожения США возможностями. России и США следовало терпеливо работать друг с другом над сокращением своих ядерных потенциалов. Да и в мире ожидали того, что бывшие противники по «холодной войне» подадут пример если не полного разоружения, то существенного сокращения военных потенциалов и укажут путь к установлению действительно прочных и здоровых основ международной безопасности. Отсутствие такого сотрудничества со стороны США в России воспринимали, вероятно, как попытку обрести одностороннее преимущество при продвижении интересов безопасности США.

В США многие выступали за сокращение ядерных потенциалов и сотрудничество с Россией в вопросах обороны и безопасности. Бывшие должностные лица, занимавшие важные посты в демократических и республиканских администрациях, отстаивали идею ядерного разоружения2. В ответ на готовность Министерства обороны США применять ядерное оружие против неядерных государств более 470 физиков, в том числе семь лауреатов Нобелевской премии, подписали петицию против такого предложения. Эта группа выступала в защиту разработки всеобъемлющего плана, который включал бы в себя меры, направленные на разоружение всех участвующих в плане стран3. Представители сообщества сторонников контроля над вооружениями также призывали администрацию Буша к радикальному сокращению ядерного потенциала США и к укреплению международного режима нераспространения ядерного оружия, а не к разработке нового поколения ядерного оружия или расширению круга ядерных держав4. Кроме того, Джордж П. Шульц, Уильям Дж. Перри, Генри А. Киссинджер и другие видные представители американского политического класса одобрили идею безъядерного мира и наметили ряд важных шагов по сотрудничеству с Россией5.

Влиятельные обозреватели и политики также выявили другие важные области американо-российского сотрудничества в области безопасности. Они указывали на необходимость совместного решения таких проблем, как терроризм, нестабильность в Афганистане и Центральной Азии, возвышение Китая и распространение обычных вооружений в Евразии и на Среднем Востоке6. Эти люди предостерегали от расширения НАТО за счет интересов безопасности России и выступали за новые военно-политические структуры с участием России7.