Фенелла тем временем тренировалась, прыгая со спинки стула и летая по комнате.

— Вообще-то лучше всего было бы иметь самолет и высадить десант прямо во дворе замка, — сказал Питер.

— А если с воздушных шаров? — предложил Саймон.

— Воздушных шаров? — спросил Питер. — Где их взять?

— Сделать из лунного желе.

— Но каким образом они будут летать? — засомневался Питер.

— Ты же знаешь, что горячий воздух поднимается кверху. Почему бы нам не наполнить шары горячим воздухом?

— Да где мы его возьмем?

— А огневки на что? Знаешь сам, какая Фенелла горячая. Так вот, если бы поместить, скажем, двадцать огневок в шар, он бы поднялся вверх, и я даже думаю, что они смогли бы управлять им, если бы хлопали крыльями и летели все вместе в одну сторону.

Мальчики сделали экспериментальный воздушный шарик, и Фенелла, мечтавшая помочь, влезла внутрь. К восторгу Саймона, идея сработала отлично, и Фенелла заставляла шар летать по комнате, куда хотела. Она так разволновалась от своих успехов, что опять заикала.

— У меня… ик… получается, правда, Саймон… ик? — в упоении повторяла она. — Питер, ты видел… ик… как я сделала… ик… поворот?

— Ты молодчина, — похвалил ее Питер.

— Теперь все дело в том, сколько у вас огневок, — сказал Саймон.

— О, сотни… ик, — отозвалась Фенелла. — По крайней мере двести есть… ик… если не больше.

— А ты смогла бы уговорить их присоединиться к нам?

— Уверена, что… ик… смогу. Расскажу им, как вы… ик… были ко мне добры и как все это… ик… важно…

— А можешь ты попросить их явиться сюда, в Кристальные пещеры? — спросил Саймон. — Скажи, что тут находится штаб и отсюда мы начнем атаку.

Фенелла, вне себя от радости, что получила задание столь огромной важности, полетела, икая, вербовать огневок. А Попугай с детьми снова отправились с визитом к горностаям.

Рокфор принял их с большой сердечностью. Они с Уинифред как раз пили чай на крокетной лужайке.

— Так вы достали ее, достали? — закричал он визгливым голосом, подпрыгивая от нетерпения. — Боже, как я взволнован. Какая жалость, что радикулит помешал мне отправиться с вами.

— Руты у нас теперь достаточно, — сказал Попугай, — но Ха-Ха держит ее под замком. Мы не хотим, чтобы вы, горностаи, тоже отбились от рук, как василиски. Так что Ха-Ха приготовил только одну большую бутылку.

— Какие пустяки, — отозвался Рокфор, — как будто мы способны отбиться от рук. Мы такие тихие, такие мирные создания.

— Ну нет, сейчас мы не можем рисковать, — возразил Попугай. — Вот некоторое количество рутового сока. Кто будет пробовать? Ты?

— При обычных обстоятельствах я бы с наслаждением, но сейчас… ох, ой-ой-ой, у меня никак не проходит радикулит. Пожалуй, это было бы неразумно. Нет, я думаю, лучше испытать сок на младшем садовнике. Он парень симпатичный, но садовник очень плохой, так что, если питье вдруг… э-э-э… окажется небезопасным, потеря будет невелика.

— Оно вполне безопасное, трусишка ты этакий, — успокоил его Попугай. — Неужели ты думаешь, Ха-Ха сам сперва не попробовал?

— Все равно, — нервно сказал Рокфор, — пусть лучше младший садовник. Он так этого ждет. Жестоко было бы его разочаровывать.

Послали за младшим садовником, которого звали Уилберфорс, и поставили его посредине лужайки.

— Так, Уилберфорс, — начал Попугай, — сам понимаешь, жидкость совершенно безвредна, но, когда ты ее выпьешь, ты мне должен сказать, не чувствуешь ли ты себя как-то по-другому, понял?

— Так точно, сэр, — ответил Уилберфорс. На голове у него красовался котелок, на носу — большие очки в роговой оправе, зубы у него сильно выдавались вперед, под носом висела капля. — Вы, сэр, выпьете снадобье, а я вам скажу, лучше мне стало или нет. Благодарствую, сэр.

— Теперь ты понимаешь меня, — в отчаянии простонал Рокфор. — На днях он вырыл все луковицы нарциссов и снес их на кухню. Он, видите ли, думал, что это картофель.

— Нет, ты не так понял, — не отступал Попугай, — ты, Уилберфорс, выпьешь сок, и ты же скажешь мне, что ты чувствуешь. Понял?

— О да, сэр, — ответил Уилберфорс и, взяв бутылку, сделал большой глоток.

— Какое у него странное имя, — тихонько сказал Питер Саймону. Они, затаив дыхание, ждали, что последует.

— Очень странное, — согласился Саймон.

Уилберфорс стоял неподвижно, моргая за стеклами очков, а все наблюдали за ним. Прошло уже пять минут, а они не заметили в нем никаких перемен. Они упали духом — неужели они подвергали себя стольким волнениям и опасностям зря?

— Как ты себя чувствуешь? — спросил Попугай.

Уилберфорс повернул к нему голову и заморгал.

— Я спрашиваю: как ты себя чувствуешь? — повысил голос Попугай.

— Я тебя с первого раза слышал, нечего кричать, — отозвался Уилберфорс, — тебе-то какая забота, а? Ишь какая назойливая птица. Не суй нос не в свое дело, не то я обломаю тебе клюв.

— Вот это да, — прошептал Питер в изумлении.

— А вы двое… — Уилберфорс решительным шагом пересек лужайку и остановился перед мальчиками. — Какое вы право имеете смеяться над моим именем? А ну-ка, нагнитесь пониже, я расшибу ваши физиономии в лепешку.

— Боже милосердный, просто чудеса, — проговорил Рокфор, — никогда ничего подобного не видел.

Уилберфорс круто повернулся, и никто опомниться не успел, как он схватил Рокфора за шелковый галстук и затряс его.

— А от тебя, привереда такая, меня уже тошнит, вот что. Долго ты еще будешь ко мне придираться? Давно пора тебя проучить как следует.

С этими словами Уилберфорс двинул Рокфора, правителя герцогства Горностайского, что есть силы в глаз, так что герцог отлетел назад и перевернул чайный столик. Дети, пораженные, взирали на Рокфора, лежащего среди гренков и меренг, меж тем как Уилберфорс прыгал вокруг.

— Вставай и давай драться, трус! — вопил он. — Ах ты, трусливая душонка, вставай, я изрублю тебя на куски. Так и знай, уши тебе отрежу, зубы вышибу!

Пришлось вызвать шестерых садовников, и те с трудом с ним справились и заперли в сарай с садовыми инструментами.

— Я бы сказал, — произнес Попугай, глядя, как стонущего Рокфора уносят в дом, — что эксперимент удался безусловно, безоговорочно и беспрецедентно, как вы считаете?

Дети от всего сердца с ним согласились.

Когда Рокфор немного оправился (правда, глаз у него весь заплыл), он дал клятвенное обещание, что все герцогство Горностайское примет участие в сражении с василисками. Дети и Попугай ликующие возвратились в Кристальные пещеры.

В пещерах теперь стояла суматоха, гомон, работа кипела. Грифоны согнали в один из боковых туннелей стадо лунных тельцов, и те производили лист за листом лунное желе, которое Пенелопа, Дульчибелла и волшебник выдумывали в воздушные шары и прочие нужные предметы. А на уединенном лугу, засеянном лунной морковью,