есть аудитория. Сторонники, слушатели, читатели, просто родственники и знакомые. Политические пули, направленные в человека или организацию, рикошетом попадают в самые разные сообщества. Все эти люди – избиратели. Все они получают моральные ранения, которые каждый из них переживает по-своему, но в равной степени критично по отношению к пулеметчику и конструктору пулемёта. Число людей, задетых этими политическими пулями, растёт после каждой пулемётной очереди. В реестре персональных целей – сотни. В зоне поражения – миллионы. И эта зона постоянно расширяется. В России после каждого иноагентского решения минюста растёт аудитория людей, задетых властями за живое – за личные и политические симпатии, за уважение к автору, журналисту, изданию. Большинство этих людей непубличны. Но это реальные живые люди, по которым бьёт рикошетом государственный пулемёт. Эти отметины не забываются. Они оставляют в душе и памяти людей чувства несправедливости, возмущения, отторжения. Такие чувства, как это модно сейчас говорить в правоохранительной среде, – длящиеся. Пуля пролетела, а чувства остались. Устойчивые чувства. Так в обществе накапливается энергия сначала несогласия, потом протеста. Будучи загнанной глубоко в личные разговоры и размышления, эта энергия пока не обнаруживает себя публично. Она не проявляет себя никаким открытым движением. Так будет продолжаться до тех пор, пока задетые рикошетом аудитории будут ощущать себя меньшинством. На это чувство меньшинства и рассчитывают пулемётчики. Меньшинство считается с большинством. Меньшее – с большим. Но с каждой пулемётной очередью меньшинство прирастает новыми аудиториями. И количественное соотношение постепенно меняется. Капля камень точит.

  Прицельная стрельба по несогласным гражданам - ЭХО

June 01, 2024 02:13

Облавы на призывников в Москве - ЭХО

Российское государство в последнее время ведёт себя даже интереснее, чем раньше. Если судить о реальности только по официальным заявлениям, то всё так хорошо, как никогда не было. Хороший тому пример – поиск людей в армию. По версии государства, российские военкоматы выглядят как магазины Эппл в день старта продаж: очереди за горизонт. Каждый день российская армия прирастает тысячей человек, целым новым полком, это безо всякой принудиловки, безо всяких зеков, чисто добровольцы. Надо сказать, что в эти заявления реально верят. Когда мы открываем западные СМИ, видим, что авторитетные эксперты называют примерно те же цифры, что звучат в российских источниках и подтверждают: всё так, Путин решил проблему с пополнением армии, теперь люди на фронт прибывают в таком количестве, что, если не завтра, то через месяц российские силы окружат и возьмут, как минимум, Харьков. Существует какой-то общий консенсус о том, что путинская машина войны находится в потрясающей форме, люди, мол, в неё так хотят, что от военкомата за уши не оттащишь. Парадокс в том, что консенсус этот основан только на заявлениях и цифрах от людей, ни одному слову которых верить нельзя. Мы не верим и смотрим на реальность. В реальности на фоне всех мудрых рапортов в России идёт призывная кампания. Идёт настолько успешно, что впервые в новейшее время мы видим в Москве облавы на призывников. И не абы какие облавы, настоящие спецоперации по похищению молодых людей, у которых есть отсрочка от службы, с немедленной их отправкой в воинские части. Людей буквально отлавливали по видеокамерам и доставляли в сборный пункт на Угрешской улице, лишая связи и возможности как-то отстоять свои права и вообще поспорить. Знаменитая собянинская оптимизация тут повернулась своим звериным оскалом. Вместо районных военкоматов, где гораздо проще было сориентироваться и отбрехаться, теперь в Москве единый призывной пункт, мега-военкомат, где люди проводят по 6-8 часов, где на входе отбирают телефоны и где молодые люди попадают в пространство полного бесправия. Мы не раз говорили, Москва – это не один из прочих субъектов федерации, роль столицы в автократиях не сводится к административным функциям. Столица в таких режимах как наш – это его витрина, это сосредоточение всего объёма власти и места постоянного проживания номенклатуры. А главное – единственное место, где могут происходить политические изменения. Москва по всем социально-экономическим показателям отличается от остальной России так, будто бы это совершенно отдельное государство на совершенно другом уровне развития. Официант в Москве зарабатывает заметно больше директора ресторана во Владимире. Москва должна жить в счастье, достатке и безопасности. Москвичи должны чувствовать себя хорошо, это политическая задача для сохранения режима. Одиночный пикет в Москве привлекает больше внимания, чем массовые митинги в Башкортостане, в этом нет ничего хорошего, но такова объективная реальность. И главная цель режима в этой реальности – не допустить в Москве всякой хтони. Во время мобилизации 22 года в провинциальных регионах творились жуткие вещи. Целый посёлок могли оцепить и выгрести всех мужиков, людей забирали прямо с проходных предприятий. Чего только не творилось, особенно в национальных республиках. Но стоило ментам проявить творческий подход в Москве и начать выцеплять людей из метро, стоило столице погрузиться в панику – мобилизацию тут же втихаря свернули, причём первым её свернул лично Собянин. Спустя какое-то время генерал-лейтенант Картаполов пожаловался на гнилую Москву, дескать, и без того получила самое маленькое мобилизационное задание, так ещё и его не выполнила даже и близко, но это было уже неважно. Никакие соображения не могут быть важнее политической значимости столицы, поэтому происходящее сейчас действительно вызывает вопросы. Насколько всё плохо с планом по призыву, если такие жуткие хватательные перформансы нужно устраивать не в Бурятии и Тыве, где этого никто не видит, а в Москве, где скандал поднимается немедленно? Где же те очереди желающих записаться в российскую армию, если нужно персонально выхватывать, винтить и тут же отправлять в войска каких-то несчастных парней с отсрочками в Москве?

  Облавы на призывников в Москве - ЭХО

June 01, 2024 02:13

Мы. Не будем. Прощены. Точка. Давайте постараемся принять - ЭХО

Вчера в АНУ – Музей еврейского народа был поэтический вечер и дискуссия с названием «О войне и надежде». Поэты: Агур, Фролов, Лейбград, Никитин, Берсон, Роз, Герчиков, Каневский, Лукомников( на экране), пронизывающе пел на гитаре Ваня Жук. Вспомнили Женю и Свету, я даже присел возле их фотографии, когда читал стихи. Знаете, это было