Лиза позвонила вечером, отчиталась: Шапошников взят под арест, ему предъявлено обвинение в похищении человека и злоупотреблении должностью, заложница освобождена. Она цела и невредима. Все это время девушка провела на съемной квартире под надзором подчиненного Шапошникова.

Ближе к ночи пришла Наташа и пригласила меня на торт с чаем. В комнате были Вадим, Мищенко, толстый Кот-Шрек, который на мне озолотился, и… Дарина. Внучатая племянница Вавилова, которую я отбил у грабителей. Девушка смотрела на меня коровьими глазами и не уставала благодарить и делать комплименты. На первый взгляд обычная девчонка, нежная даже, но стоит вспомнить, как она грушу молотила, и впечатление рассеивалось

Потом Вадик поделился горячей сплетней о том, как Шапошников, который, оказывается, местная знаменитость, похитил любовницу и силой ее удерживал, но сегодня его арестовали. Это большой скандал, дискредитирующий правоохранительные органы!

Подключилась Наташа, сказала, что поделом Арине, знает она эту сисяндру безотказную, а Вячеслава жалко, довела девка хорошего мужика, который ее на руках носил, подарками осыпал, в МГИМО устроил. Из семьи увела, а потом рога наставила и бросила — ну кто так делает? В общем, очень плохой человек Арина. И по голосу Наташи было слышно, что где-то перешла ей Арина дорогу. А может, это простая женская зависть к красивой и более успешной сопернице.

Имелись еще две важные новости: пока я отсутствовал, закрыли Кирилла Громового, который Шкет — за связи с криминалитетом. Мой гнилой сосед Артурка, у которого рыльце в пушку, пошел свидетелем, они с Пушкиным принялись яростно оговаривать сержанта.

Ну и новость номер два: первого февраля Карасик найден мертвым дома. Официальная версия — инфаркт. Неофициальная — зарвался товарищ, вот ему и помогли уйти.

— О то Шапошников и його люди допомоглы, — сказал Мищенко. — Теперь некому грязну работу робыть.

— Или Безопасность Родины, — предположила Дарина и перешла на шепот: — Говорят, они могут заставить сердце остановиться. И мысли умеют читать, к примеру, дознаватели. И внушать всякое.

Слушая ее, Шрек так проникся, что аж рот раскрыл и слюну пустил.

Комендант сидел чуть в стороне, смотрел на нас с хитрыми прищуром и все больше слушал. Наконец не выдержал и махнул рукой:

— Шо ты кажешь! БР одаренными занимается, мелковата для них рыба карась. Но феномен одаренных цикавый, в мою молодость такого не было. А тут вдруг раз — и стало!

В общем, скучать мне не дали. Чокнувшись чашками за восходящую звезду футбола, мы разошлись. Я улегся в кровать и долго смотрел в потолок, пытался угадать, что ждет меня завтра в одиннадцать, в гостинице «Вымпел». Ни до чего не додумался, только сон прогнал. Захотел поизучать футбольные команды СССР, но обнаружилось непрочитанное сообщение в чате «Балласта» — от Димидко! Неужели хорошие новости — и так быстро? Ай да Сан Саныч!

Новость была так себе: «Всем привет. В федерации футбола был послан. С завтрашнего дня начну обход директоров крупных предприятий. Буду убеждать их, сколько привилегий дает собственная футбольная команда».

Я представил, каково ему, и почувствовал себя футбольным мячом, который все пинают. Как долго продлятся его попытки найти заинтересованное лицо? На сколько хватит запала? Нам надо тренироваться — он отлично это понимает. Без тренировок мы потеряем форму.

Микроб ответил, что все суки. Погосян советовал попытать счастья у фарцы — с ними можно быстрее договориться, государственный аппарат медлителен и неповоротлив. Игнат отписался, что в ЦСКА его послали в пешее эротическое путешествие. «Удачи всем нам», — пожелал я и отложил телефон.

Подумав немного, поставил его на семь — побегаю по снежку, нельзя прерывать тренировки. Потом попрошу, вон, Шрека бить по воротам, благо они есть неподалеку, а на снег падать будет мягче. Ну, или Мищенко попрошу, пусть вспомнит молодость! Заодно и песочком посыплет снег. Осталось только купить футбольный мяч.

Проснувшись за две минуты до будильника, я метнулся в душ и рванул на улицу, благо потеплело, и было не минус 15°C, а всего лишь минус 3°C. Дорожки посыпали реагентом, и я бежал, огибая школьников с портфелями, студентов, спешащих на работу взрослых. Дышалось легко и свободно, я не бежал, а летел, все-таки сборы здорово меня прокачали. Жаль будет потерять результат.

От нечего делать я проложил маршрут к гостинице, где назначена встреча, она располагалась недалеко от вокзала в старинном доме с деревянными ставнями.

Оббежал здание трижды, метнулся на вокзал. Час носился по городу, вернулся домой, переоделся, позавтракал. Было 10.00. Пора собираться и выдвигаться. Хотя, наверное, рановато.

Хуже нет, чем ждать и догонять. Оставшиеся полчаса я слонялся по комнате туда-сюда. Потом попытался читать про футбол — информация в голову не шла.

Мне предстоит встреча с самим Шуйским! Можно сказать, с действующим магом, который может поделиться со мной своим могуществом, если захочет.

Ровно в пол-одиннадцатого я вышел из комнаты. Перекинулся парой слов с Мищенко и отправился на встречу. Чего от меня надо Шуйскому? Неужели все-таки хочет, чтобы я представлял область на турнирах?

Когда я оказался в холле гостиницы, было без семи. Подошел к черноволосой девушке-азиатке на ресепшене, сказал, к кому мне и куда.

— Вас ожидают, — улыбнулась она. — Тридцать третий номер на третьем этаже, в правом крыле. Если желаете, можете воспользоваться лифтом.

Я зашагал по мраморным плитам к хромированному футуристическому лифту, где по черному стеклу двери текла бегущая строка. Роскошно здесь, в стиле римского особняка: белый мрамор, мраморные же плиты, мраморная стойка ресепшена. И девушка симпатичная.

На третьем этаже, стоя на зеленой ковровой дорожке, я поймал себя на том, что у меня мандраж, как перед экзаменом, к которому я не готов.

«Успокойся! Что тебе какой-то Шуйский? Ты умер и с того света вернулся, с богиней разговаривал! Хвост пистолетом! Грудь колесом!»

Я постучал. Мне сразу же открыл Витаутович, жестом пригласил в двухкомнатный номер, где за деревянным лакированным столом сидел Шуйский — не тот, что был на беспредельных боях, а сам Аристарх Григорьевич, Первый секретарь Михайловского обкома КПСС.

— Здравствуйте! — Мгновенно преодолев ступор, я скинул ботинки, пересек комнату и потянулся для рукопожатия. — Очень рад знакомству со столь легендарной личностью.

Шуйский с готовностью сжал мою ладонь.

— Бросьте, Александр. Присаживайтесь, пожалуйста.

Витаутович бесцеремонно уселся на трон-стул рядом со мной, закинув ногу за ногу. Только сейчас я обратил внимание на стол, где был не коньяк, не виски и даже не вино — березовый сок и початая коробка шоколадных конфет.

— Извините,