Вдова застыла.

— Понятно. — Она опустила седую голову на побелевшие кулаки, один над другим сжимавшие трость. — Предположим, что вы его уже исполнили?

— Это невозможно, миледи.

— Да? У вас были месячные после свадьбы?

— Ну… нет, но…

— Тогда это возможно. Так, дорогая?

— Да, возможно, — ответила Ларк, — но маловероятно. Мы провели вместе только одну… ночь. — Она едва не сказала «волшебную» ночь, но слово утонуло в слезах.

— Пока есть малейшая вероятность, вы обязаны остаться здесь, — объявила леди Изобел. — И никаких споров и возражений. Вы знаете это. Ларк. Это ваша обязанность.

— А какая обязанность у Кинга? — вспылила она.

— Зачать потомка, которого вы выносите.

— Вы ждете, что я закрою глаза на его неверность?

— Я ожидаю, что вы исполните свой долг, — ответила вдова. — Если была неверность…

— Я сама видела его в постели той женщины сегодня вечером! — взорвалась Ларк. — Они лежали голые в объятиях друг друга. Так что никаких «если»!

Сдавленный вздох Агнес привлек внимание вдовы.

— Пожалуйста, оставьте нас, милая, — сказала она. — Подождите меня в моих покоях, вы приготовите меня ко сну.

— Я хотела бы, чтобы она осталась. — Ларк жестом остановила Агнес. — Агнес мне верный друг, еще с тех пор, когда я не знала вашего сына. Мне нечего от нее скрывать.

Вдова вскинула голову:

— Вы грозите уехать и думаете, что у вас здесь есть привилегии графини?! — Леди Изобел подчеркивала слова ударами трости. — Я с радостью уступлю вам полномочия, если вы готовы их исполнять. Ну так что вы выбираете? На двух стульях усидеть невозможно.

С этой женщиной сражаться бесполезно, Ларк знала, что ей не победить. Время уходит. Нужно закончить разговор и уехать до возвращения Кинга. Значит, надо умиротворить вдову. Ларк сникла, потом кивнула Агнес. Голова казалась такой тяжелой, что шея едва держала ее.

— Хорошо, Агнес, — пробормотала она. — Сделайте, как велит ее сиятельство.

Агнес неохотно выплыла из комнаты, вдова не произнесла ни слова, пока она не закрыла за собой дверь.

— Я не знаю, в чем дело, — сказала леди Изобел, — Но намерена узнать в ту же минуту, когда Кинг вернется. Я хочу, чтобы вы до этих пор остались здесь. Он любит вас, Ларк. Я знаю, что вы расстроены…

— Расстроена?! — вскрикнула Ларк. — Мое сердце разбито, миледи. Я полагала, что меня ждет счастливый брак с вашим сыном. Если бы я знала, то никогда бы не согласилась. Я потеряла все, что люблю. Я никогда не знала матери. Она умерла, дав мне жизнь. Вы знаете трагедию моего отца. — Слезы снова хлынули у нее из глаз, но она была настроена высказать все. — Миледи, я считала вас матерью, которую никогда не имела. Я уважала вас и полюбила. Вы не представляете, какую боль я испытываю при мысли о разлуке, но если я должна остаться и в этом союзе родится ребенок… Я сделана не из того теста, что вы… и так люблю Кинга, что сойду с ума. Дело не только в измене… есть и другие проблемы.

— Контрабанда? — сказала вдова. — Не делайте изумленное лицо, дорогая. Мой сын дурак, если думает, что обманул меня. Я всегда это знала. Нельзя всю жизнь провести среди пиратов и не знать. Он получил лицензию на каперство. Он действует на благо страны… все совершенно законно. Он мог бы сказать мне, но решил меня не тревожить. Незаконно, что он позволяет Уиллу Боулзу и его дружкам снимать сливки с добычи и обманывать государство. Вы ведь встретили их сегодня вечером? Что случилось, Ларк?

— Все началось довольно невинно. Я так волновалась за Кинга, что поехала к причалу. «Корморанта» не было видно. В гавани было только несколько маленьких рыбацких лодок. Было еще рано, и я решила заехать к викарию. Не вдаваясь в подробности, скажу, что видела, как пираты прячут добычу, и подслушала слова Уилла Боулза о том, что Кинг находится у Хейзл Хелстон. Я поехала туда за Уиллом и увидела… то, что увидела. Возвращаясь, я заблудилась в темноте, началась буря… и лошадь сбросила меня в болото. Трое пиратов спасли меня. Тоже мне спасатели! Один хотел изнасиловать меня, другой требовал, оставить меня погибать в трясине, а третий вытащил, потому что боялся Уилла Боулза Они связали меня, бросили в телегу, и одному Богу известно, что они сделали бы, если бы не появился Ли…

— Вы сказали, ему, что вы видели?

— Да.

— Где сейчас Леандр?

— Понятия не имею, меня это не волнует. Я не могу остаться здесь, миледи. Вы не можете удерживать меня против моего желания. Я не хочу иметь дело с пиратами вроде тех, кто встретился мне сегодня вечером. Я долго страдала, вы это знаете, и думала, что нашла здесь рай… дом. Вместо этого я оказалась в аду. Вы должны отпустить меня.

— Здесь не тюрьма, Ларк, — устало сказала вдова. — Но факт остается фактом: возможно, вы носите моего внука. Пока не выяснится, беременны ли вы, вы останетесь здесь. Если вы не носите дитя, будут приняты соответствующие меры, если вы не передумаете. Так должно быть. Ванна ждет вас. Погрейтесь, пока вы не свалились с воспалением легких, потом поспите. Утро вечера мудренее. Все покажется иным… когда вы отдохнете… когда у вас будет время успокоиться и вспомнить, кто вы и каков ваш долг.

Ларк потащилась, в соседнюю гардеробную, где ее действительно ждала ванна. Она не стала спорить, это было бы бессмысленно, Пусть вдова думает, что победила, а когда все в доме улягутся, она сбежит, и дело с концом.

Она отпустила горничную, велев до утра ее не беспокоить, заперла дверь и села в ванну. Вода была усыпана лепестками роз и травами. От нее поднимался восхитительный душистый пар. Ларк недолго нежилась в воде, ей нужно было готовиться к отъезду. Страшась, что Кинг в любую минуту может постучать в дверь, она, не теряя времени, оделась и принялась складывать в небольшую дорожную сумку платья и необходимые принадлежности.

Но белое льняное платье выскользнуло из дрожащих рук и упало на кровать. Что, если она действительно носит ребенка Кинга? Задумавшись, Ларк провела рукой по животу. Вполне возможно. В ту прекрасную ночь они до рассвета занимались любовью. Он открыл ей страсть, о существовании которой она не подозревала, пробудил к удовольствиям, которых она больше никогда не познает в его сильных, мускулистых руках, а она мечтала, чтобы они обнимали ее вечно. Если ребенок был зачат, то это дитя любви — независимо от того, что произошло после. В ту ночь Бэзил Кингстон, граф Грейшир, любил ее. Ларк была в этом уверена.

Если она беременна — а это вполне возможно после той бурной ночи, — то должна исполнить свой долг. И все-таки, пока правда не выяснится, Ларк не хотела оставаться в Грейшир-Мэноре, где Кинг может снова соблазнить ее, сокрушить ее решимость, и она уступит его могущественной страсти. Она знала себя достаточно хорошо и понимала, что это вполне возможно, учитывая ее любовь к этому мужчине, который, увы, ее не любил. Он не мог любить ее и, едва вырвавшись из ее объятий, оказался в постели с другой. Нет, после той близости, которая соединила их, вряд ли желание одурманило его.