— Есть хорошая поговорка, — сказал он: — «Лучше малая толика мастерства, чем сто му отличной земли», и еще одна: «Не клади все яйца в одну корзину». Ты занимайся закусочной, а я буду ремонтировать мопеды, если у кого-то возникнут трудности, будет где получить поддержку.

Ню Сяоли его доводы показались разумными. Однако дел в закусочной становилось все больше, и справляться одной ей стало невмоготу. Тогда у Ню Сяоли появилась мысль пригласить в помощницы какую-нибудь знакомую со швейной фабрики, но ей показалось неудобным менять дружеские отношения на отношения хозяйки и подчиненной. К тому же Ню Сяоли боялась, что ничем хорошим это не кончится. Чем ближе друзья, тем больше зависти. Пока закусочная давала небольшую прибыль, то завидовать было нечему, но если дела у Ню Сяоли пойдут в гору, то подруга может и подвести, поэтому Ню Сяоли решила избавить себя от этой головной боли. Приглашение родственников или соседей из родной деревни сулило те же проблемы. Тогда Ню Сяоли в расстроенных чувствах наклеила объявление о найме на дверях закусочной. На следующее утро к ней пришло около десяти претендентов, среди которых были и мужчины, и женщины. Однако никто из них Ню Сяоли не устроил: один показался ей никчемным, другой — неучтивым, третий — хитрым, четвертый — ленивым. Вечером к ней пришла еще одна женщина тридцати с лишним лет. На вид она казалась очень привлекательной и аккуратной, расторопной и хваткой, и даже речь у нее звучала правильно. Ню Сяоли эта женщина приглянулась. Когда же Ню Сяоли поинтересовалась, откуда она, та в ответ спросила:

— Ты меня не узнала?

Ню Сяоли внимательнее присмотрелась и отрицательно покачала головой, тогда женщина сказала:

— Меня зовут Ци Яфэнь, раньше я торговала лепешками у ворот фабрики. Когда ты там работала, тоже приходила ко мне.

Ню Сяоли еще раз оглядела женщину и, похоже, вспомнила ее.

— А почему ты больше не продаешь лепешки? — спросила Ню Сяоли.

— Когда ты открыла закусочную, где предлагают суп с бараньими потрошками, мои лепешки перестали пользоваться спросом.

Ню Сяоли смекнула, что своими действиями погубила ее бизнес, и, рассудив, что женщина может держать на нее зло, решила от ее услуг отказаться. Но Ци Яфэнь, видимо догадавшись о мыслях Ню Сяоли, сказала:

— Все, что ни делается, все к лучшему. Зато мне теперь не надо каждый день таскать тележку и стоять под ветром и дождем. К тому же раньше мой бизнес зависел от погоды.

И тут же добавила:

— Мне нравится быть в подчинении, хозяйкой быть — дело рискованное, а наемные работники независимо от погоды получают свою зарплату, главное — трудись на совесть, и все.

Ню Сяоли ее доводы показались убедительными. Между тем Ци Яфэнь продолжала:

— В средней школе я училась вместе со старшей сестрой Фэн Цзиньхуа, так что, если ты сомневаешься, можешь справиться обо мне у них.

И снова добавила:

— Вообще-то я уже так устала работать, что хотела взять передышку. Но три года назад я развелась, при мне остался ребенок, а в прошлом месяце я сделала капитальный ремонт, так что у меня не осталось ни гроша.

Ню Сяоли ей доверилась и решила взять в помощницы, но прежде поинтересовалась:

— Сколько ты хочешь получать в месяц, если будешь работать у меня?

— Две тысячи устроит? — спросила Ци Яфэнь.

Хоть это всего на двести юаней превышало зарплату на швейной фабрике, работа в закусочной была на порядок тяжелее, так что озвученная сумма была вполне приемлемой. В тот же вечер Ню Сяоли подробно расспросила про Ци Яфэнь Фэн Цзиньхуа, и тот ей сказал:

— Ты хозяйка, тебе и решать, но будь я на твоем месте, не стал бы брать первого встречного.

С другой стороны, в этом селе для Ню Сяоли все были первыми встречными, поэтому она решила нанять Ци Яфэнь. Ню Сяоли позвонила ей по телефону, и на следующее утро та приступила к своим обязанностям. Как только у Ню Сяоли появилась Ци Яфэнь, она тут же почувствовала, как заметно убавился груз лежавших на ней забот. Ци Яфэнь раньше продавала жареные лепешки, а так как печеные лепешки готовились похожим образом, уже спустя три дня она освоила новый рецепт. Раньше, когда в закусочной работал Ню Сяоши, из-за его косорукости и безответственности Ню Сяоли доверяла ему лишь разносить блюда и собирать посуду. Зато теперь, когда лепешки готовила Ци Яфэнь, Ню Сяоли оставалось лишь варить суп с бараньими потрошками, поэтому в освободившееся время она сама разносила блюда, что ее вовсе не напрягало. Кроме того, что Ци Яфэнь схватывала все на лету, она любила учиться чему-то новому. Научившись готовить печеные лепешки, она принялась учиться готовить суп с бараньими потрошками. Спустя полмесяца суп в ее исполнении получался таким же вкусным, как и у Ню Сяоли. Спустя месяц Ци Яфэнь управлялась на кухне одна, успевая готовить и лепешки, и суп. Этим она освободила Ню Сяоли, которая полностью перешла на обслуживание посетителей. Постепенно дела в закусочной пошли в гору, и Ню Сяоли наняла в помощники старика по имени Лао Сунь. Он разносил блюда и мыл посуду, а Ню Сяоли лишь приветствовала и рассчитывала гостей. Только сейчас, сидя за прилавком и глядя на своих помощников, хлопотавших вокруг многочисленных посетителей, Ню Сяоли наконец-то почувствовала себя полноценной хозяйкой. Однако спустя три месяца Ню Сяоли обнаружила, что Лао Сунь нечист на руку. Оказалось, что по вечерам, окончив свою смену, он втихаря таскал домой замороженный бульон или оставшиеся лепешки, поэтому Ню Сяоли с ним рассталась. На второй день после увольнения Лао Суня Ню Сяоли обнаружила спящего в стороне от закусочной Лао Синя. Во-первых, ей стало жаль оказавшегося в тупике Лао Синя. И пусть побег Чжу Цзюйхуа и Сяохоу лично к ней не имел никакого отношения, в какой-то степени она была к этому причастна. Во-вторых, Лао Синь казался ей человеком честным, поэтому, поговорив с ним, она наняла его к себе в помощники. Она платила ему столько же, сколько до этого платила Лао Суню — одну тысячу пятьсот юаней в месяц. Когда Лао Синь вышел на работу, в первый день Ню Сяоли пристально за ним наблюдала. Несмотря на плюгавость, Лао Синь отличался ловкостью, поэтому всю работу, связанную с разносом блюд и мытьем посуды, он выполнял безукоризненно. Он не жалел сил и, если гостей было мало, тут же безо всякого напоминания начинал подметать в зале пол, и не только в зале, но и на улице, и не только у самого порога: он проходился с метлой вплоть до того места, где раньше сидел на корточках. Если говорить о трудолюбии, то, по сравнению с вороватым Лао Сунем, он был гораздо усерднее. Как-то раз, когда Лао Синь уже управился со своими делами, Ню Сяоли спросила его:

— Ну как, Лао Синь, намаялся?

Лао Синь, утирая со лба пот, ничего не ответил, а стоявшая рядом Ци Яфэнь заметила:

— Как бы то ни было, это по-всякому лучше, чем таскать кирпичи на заводе.

— Тут дело даже не в усталости, — отозвался Лао Синь, — просто когда таскаешь раскаленные кирпичи, то потом от их жара весь покрываешься чешуей, а здесь такой проблемы нет.

Услышав такой ответ, все засмеялись.