Она вошла, как ласковое дуновение ветерка. Как первое дыхание ночи, принёсшей свою свежесть на смену душному полудню. Сказать, что девонька оказалась хороша – значит ничего не сказать. Просто шикарна. Лёгкая накидка из полупрозрачной ткани по желанию умеющей носить такое одеяние хозяйки могло скрывать все прелести, а могло и наоборот – подчёркивать. Так вот, сейчас вошедшая весьма изящно демонстрировала и тонкую талию, и длинные, почти как у Мальвы, ноги. И… ну в общем, всё остальное тоже – впору просить Берту запечатлеть на полотне сие юное и прекрасное создание. Гуго от нечего делать валялся на кровати, закинув одну руку за голову, а другой незаметно поглаживая под атласным покрывалом рукоять неразлучного кинжала. М-да, что тут сказать – он абсолютно не имел понятия, каков уровень здешних ночных бабочек, но что эта на их фоне просто царица, готов был прозакладывать душу. И всё же это не усыпило его подозрений – наоборот, только укрепило их.

– Что пожелает мой господин? – а голос у девчонки тоже хорош – нежный, с той легчайшей чувственной хрипотцой, которую так великолепно умела изображать Фиона.

– Подойди. Да и походочка просто умопомрачительна! Отметив, как изящно и вкрадчиво ступают по толстому ковру узкие щиколотки с позвякивающими на них тонкими браслетами, Гуго с присущей настороженному взгляду чуткостью отметил, что девица явно обучалась танцам и наверняка – фехтованию.

– Шпага или рапира? – напрямик спросил он. Удивление в блестящих тёмных глазах плескалось всего лишь миг. А затем ресницы дрогнули, и на прелестных губках расцвела тонкая, еле заметная улыбка.

– А вы наблюдательны, мой повелитель. Рапира, в школе мастера Мэрля. Хмыкнув над своей мыслью, что больше похоже на шпагу – да ещё и в паре с кинжалом, принц ещё раз окинул взглядом сногсшибательную, пока ещё закутанную полупрозрачным маревом одежд фигурку. Встав, он с грацией ленивого тигра обошёл по кругу остановившуюся почти у кровати гостью. Разумеется, он не позволил мохнатому и здоровущему полотенцу соскользнуть со своих бёдер, а мимолётное движение руки, спрятавшей под складки кинжал, осталось незамеченным. Обойдя, он не без удовольствия осмотрел девицу. Но неслышно втянул ноздрями воздух с той стороны, куда от той относило запахи легчайшее дуновение ветра из приоткрытой балконной двери. Хм, интересно – и весьма. В дамских парфумах он разбирался примерно как матушка в фехтовании двуручником. Однако что во всём мире представительницы древнейшей женской профессии пользуются настойкой из корня мерля, чтобы самым банальным образом не залететь, знал не понаслышке. А тут – ни малейшего следочка, и некурящий Гуго незаметно улыбнулся своей сообразительности. Остановившись перед молчаливо и спокойно стоящей девицей, он легонько, прикосновением пальца приподнял нежный подбородок и взглянул в это лицо. Чёрт!

– Берта не упустила бы такой модели для портрета! Пропорциональная и весьма миловидная мордашка, коих в общем-то, не так уж и мало для умеющего искать. И всё же еле заметно вздёрнутый кончик носа и некая неуловимая, легчайшая неправильность придавали этому лицу особую, незабываемую прелесть. Задумавшись на миг, кого же ему напоминают эти тёмные, почти чёрные глаза, Гуго отметил слегка расширенные зрачки.

– Магичка? Девица эдак легонько встрепенулась. Смутилась на миг, но тотчас с собой справилась.

– Всего лишь щепотка травки, мой господин – чтобы притупить восприятие. Не в обиду будь сказано, но частенько клиенты не отличаются вашей приятственной внешностью, зато обнаруживают гнусную и разнузданную фантазию. Врёшь, девонька – уж Алекс-то, разрабатывавший планы разгрома наркоторговли в родном Царстве Света, заставил на совесть выучить и запомнить, как выглядит и пахнет дурь во всех её разновидностях. А уж травка с Золотых островов и вовсе пахнет резко, приторно и весьма специфично. Что ж, значит, определённо магичка… И после всех этих лёгоньких несуразиц Гуго окончательно уверился, что дело тут нечисто. Он вернулся на постель, некоторое время с любопытством разглядывал гостью.

– Расслабься – фантазии мои гнусностью не отличаются. Будь сама собой. И – как тебя зовут? Только уж сделай одолжение, хоть на этот раз ответь правду. Девица посмотрела в ответ немного удивлённо и даже пытливо. Но после еле заметной паузы улыбнулась. Совершенно раскованно утянула со столика бутылку и два бокала. Принеся их с собой, плюхнулась на край кровати и протянула вино Гуго.

– Раскусил-таки… а ведь предупреждал же меня барон! Я Патрисия. Дочь короля Олафа и стало быть, принцесса, – и, словно упреждая сам собой разумеющийся вопрос, продолжила. – Я так заинтересовалась рассказом ван Хольма, что решила лично прийти посмотреть. А что под маской девицы лёгкого поведения – так даже пикантнее. Гуго тем временем расправился с тугой пробкой и плеснул в бокалы вина.

– Ну, и каковы результаты осмотра? – а сам незаметно собрался. Уж наверняка сейчас на них смотрят несколько арбалетов и загодя приготовленных заклинаний. Возможно, придётся начинать крошить весь этот город прямо сейчас… ах, чёрт – меч остался в прихожей! Ну да ладно – авось магия рыжей ведьмы не спасует… А она весьма рисковая девица – правда, и хороша, чертовка! Это ж получается, если покойный ван Дерек, чтоб его черти в аду миловали, приходился королю братцем, то эта Патрисия выходит – двоюродная сестра? Ага, точно – кузина. И он посмотрел на шалую гостью совсем другими глазами. Умна, хороша собой, и если не врут данные Алексовой разведки, магичка, хоть и без особых талантов. Неплохой экземплярчик в нашу семейку. Как там Фи выражалась? Гадюшник? Змеиное гнездо? Едва пригубив тёмного, ароматного вина, он отметил, что Патрисия сделала то же самое. Та тоже заметила это, и поиграв бокалом, демонстративно выпила до дна. Ну, вино неплохое и вряд ли успели чего подмешать – Гуго его купил и принёс в номер лично. А посему улыбнулся легонько и выпил тоже.

– Результаты внешнего осмотра вроде приятные, – ответила с непонятной улыбкой принцесса. – Но, может быть, гость проявит ответную любезность и представится тоже? Не дожидаясь внутреннего исследования – моей магией или инструментами палачей. Принц, втихомолку начиная потихоньку забавляться ситуацией, открыто усмехнулся.

– Я сын своей матери, – он продемонстрировал на пальце кольцо. То самое, с чёрным бриллиантом и прыгающим через него соболем на ободке белого золота. К слову сказать, металл этот обычное золото и есть. Но по какой-то прихоти бессмертных, сотворивших этот мир, на населённом загорелыми до черноты людьми континенте в южных морях оно оказалось немного светлее обычного – оттого-то и так ценилось.

– А отец? – Патрисия выудила из складок одеяния плоскую коробочку. Извлекла из неё тонкую длинную сигаретку из целого табачного листа и тут же прикурила от огонька, выросшего на кончике пальца.

– Отец? – Гуго пожал плечами. – Он очень, очень умно сделал, не дожив до этого дня. Иначе сейчас я убивал бы его долго и с невыразимым наслаждением. Тонкие изящные ноздри Патрисии хищно раздулись. Какая великолепная загадка, какая интрига! Жаль, что этот великолепный образчик самца скоро превратится в кусок мяса на пытошном столе…

– И всё же? Как-то даже неприлично принцессе крови прыгать в постель хоть и к красавчику, но всё же незнакомцу.