Когда робот видеонаблюдения, бесшумно шлепая присосками, появился поблизости и повел по окрестностям размещенным в корпусе фонарем, «Трубный лазутчик» тут же блокировал свои «охотничьи инстинкты» и пустил по внутреннему корпусу ток, дабы привести во вращение внешний, созданный из ионного полимера корпус. Как ни странно, его давненько не задействовавшийся «винт Архимеда» заработал. И «Трубный лазутчик № 1» отступил в темноту.

Миллибот видеонаблюдения — точнее, пялящий глаза в экран Михаил Гитуляр — вроде бы что-то заметил. Но что именно? Даже в обратном и по-кадровом воспроизведении ничего определенного сказать было нельзя. Подозрительное движение чего-то относительно большого произошло не по центру, а по периферии оптической системы. Скорее всего, это были лазающие тут и там тараканы. Сравнительно с лежащими тут же, покореженными МБ-разведчиками они выглядели достаточно солидной живностью.

А разбираться с вышедшими из строя миллиботами было попросту некогда. Ясно, что два предыдущих просто сорвались вниз в связи с перебоями в работе микронасоса. А отчего покорежились еще два? Может, два первичных, застряли где-то выше, а теперь свалились, прямо на свои копии? Однако может ли пятидесятиграммовый робот солидно повредить коллегу, даже если свалится с метра или двух? Но ковыряться в нюансах было сейчас не с руки. Колония МБ добралась до развилки. Пришла пора делить отряд на части, инициировать нового координатора, и не забыть заблокировать в подвижности микроробот-транслятор, размотавший уходящий к невидимому небу световод.

Сейчас эта самая логика жизни-игры явно зашла далеко. Весьма и весьма вероятно, хотя, как и завсегда, хочется верить в лучшее, что она прикатилась к финишу. И очень бы хотелось, дабы далее случилась просто-напросто перезагрузка, однако как-то таковые события не наблюдались в конкретике, когда кто-то из собратьев по оружию попадался под встречный гранатометный обстрел. Когда его несоставные — как выяснялось — части вновь собирали до купы, то при любой укладке рук-ног обратно они не прирастали, и потому это ложное соединение делалось лишь с единственной целью: вкопать поглубже и сим возвратить прародине человечества ее несчастного заблудившегося и выведенного в других землях-континентах прапраправнука.

В сегодняшнем случае все могло быть еще хуже. Вопрос не в том даже, что землица здесь камениста, копать ее не с руки, а экскаватор не осилит склон. Хотя наличествует подвопрос о том, что поблизости не имеется друзей-сослуживцев, кои отдадут последний долг и укроют останки от грифов, по слухам водящихся в сей местности. Вопрос все-таки в том, что если уйти далеко не удастся, а там внизу, под горой, все у лейтенанта Минакова получится, то шарахнет так, что нужно будет складывать «паззл» не из отдельных ног-рук, а из одиночных молекул, к тому же подброшенных куда-нибудь в стратосферу. Правда, попадает ли что-то столь далеко при подземном ядерном взрыве? Может, и не попадает. Просто здесь, на склоне, пройдет имитация маленького землетрясения — сыпанут вниз камешки, пойдет трещинами одна — другая из окружающих скал. Да, еще компьютер мигнет, привлекая внимание к показаниям встроенного счетчика Гейгера. Может, даже начнет глючить, в связи с потоком частиц-чемпионов прорвавшихся сквозь километр породы насквозь.

Хотя, конечно, если б дожить до столь масштабных событий, то умирать не то что совсем не страшно, но явно не так обидно. Вот так, как сейчас, в зависании неопределенности, гораздо хуже. Доберется сюда патруль или спикирует с неба ударный беспилотник; будешь лежать с простреленными легкими, с вывороченными кишками и пробитыми артериями в паху. Будешь думать-гадать, а зачем все это было? Получится все ж таки или нет? И наверняка даже несусветная боль не заглушит этих червей досады за так и недосмотренный спектакль, в котором ты, между прочим, значился поначалу на главной роли, хотя и очень недолго.

Конечно, имеются и худшие варианты. Допустим, когда после пикирования этого же дежурного беспилотника ты очнешься и обнаружишь себя связанным, да еще и с вколотой под кожу порцией «сыворотки правды». Естественно, этой акцией ты даже вернешь себе потерянную ранее заглавную роль, спутаешь планы прячущемуся в суфлерской будке режиссеру-планировщику, ибо теперь все развернется в обратку. И совсем это будет не по сценарию Центра Возрождения. И захочется, наверное, опосля куснуть с досады локоток, но…

В общем, вариация с загорающими на солнцепеке кишками смотрится с такого ракурса даже привлекательнее.

И вот всегда так в этой распроклятущей Вселенной. Пока колесище раскрутишь — семь потов сойдет, море времени угробишь, надежд-переживаний положишь немеряно, а потом на тебе — так все крутнулось-вертанулось, что и не успел особо проморгаться. Так вот она, родимая, распаковывала когда-то все свои закрома галактик. Раскладывала их по космосу там и тут, на дистанциях чудовищных, потом закукливала их ветвями в похожие, однообразные вихревые узоры. А уж звездной мелочовки ссыпала и заваривала в туманностях столько, что нули в десятичной системе измерения в одну спрямленную строчечку никоим образом не ложатся. И все это в бессмысленной вроде повторяемости, да еще и распрямляя, растягивая само пространство, с притопом да прихлопом. И все это миллиардоления кряду, с неясной вообще-то, но с нашей микробной колокольни, вполне понимаемой целью. Создание этой самой прямоходной, водянистой букашки, у коей неправильно когда-то выставившаяся ложноножка, с прогрессом поколений, сумела перетащить на себя функции управления этой самой амебы, ставшей по случаю позвоночной, черепо-управленческой, и сумевшей выкрасть из загашника природы процесс воспитания следующих молокососущих амеб. Стоило ли городить леса-постромки ячеисто-сотовой структуры размещения галактик для такой ювелирной мизерности, по сравнению с коей подкованная блоха есть работенка портачная, сходная с каменно-топорной живописью повторенной лазером? Может, конечно, и стоило, но сейчас вопрос не об этом.

Видите ли, просто оказывается, операция, проводимая «Пульсаром», в чем-то сходна с этим вселенским распорядком. То есть вначале где-то в другом полушарии, у кого-то эксклюзивно кругласто-черепастого пикнула микроперепадом напряжения идея, потом она годами оттачивалась в компьютеро-модельной вариации, похлеще того с любовью точеного каменного топора, удостоенного двадцатью тысячами лет опосля покоиться под стеклом с электронной сигнализацией. (Знал бы тот почивший в безвестности первобытный мастеровой, что его утерянный в мамонтово-ловушечной сумятице шедевр, кладет на лопатки напыжившегося перьевой шапкой Рембрандта.) Потом идея наконец воплотилась в реальный «панцирь» нового вида. К тому же в принципиально-революционном производственном цикле, могущем творить фуллеритовую броню чуть ли не перед самым использованием. Теперь наконец отряд долго добирался разными путями дорогами и относительно медленно шагал по осенним листочкам лесо-заповедной местности. Потом подвергся стремительной огневой обработке на подходе. Ну и в конце-то концов попал сюда, в нутро горы Корпуленк. И что же?

Вот теперь бы медленно, не торопясь, с сознанием значимости процесса, торжественным маршем, подбрасывая металлические голени кверху, да под развернутым знаменем, допустим, навскидку, Благовещенского училища, прошествовать к сердцу американской электронно-штабной системы. Так нет же. Если нет препятствий и противодействия, «панцирная» силища может нестись со всеми своими ста восьмидесяти или даже двести тридцатью км в час; естественно, в максимуме; с учетом торможения перед противоатомными дверями и новым разгоном, в среднем несколько ниже. Но ведь эффект тот же самый! Сколько всего километров в этом подземном тоннеле? Вот то-то! Тогда и приходит на ум сравнение с десятимиллиардолетним разгоном в раскачке материи, перед спичечной искрой горенья технологической цивилизации.