— Я хочу, чтобы ты помог мне, как брат, — говорю я, чувствуя себя невероятно одинокой в этот момент. — С тех пор, как нет моего мужа, вся моя жизнь — это бесконечная боль потери и страх. Я устала бояться. Я не знаю чего ждать. Разве ты не понимаешь, что восхождение Салемса будет гибельным для меня.

— Он будет обязан обеспечить твою жизнь и благополучие, как подобает истинной покойного императора.

— Боюсь, он понимает это по своему.

— Что ты имеешь ввиду?

— Ты не знаешь, что говорят о нем? Не слышал о том, какие ходят слухи?

— Я не понимаю…

— Он болтал на людях, что в отличие от старого императора. когда взойдет на престол, обряхатит непокорную вдовушку. Это очень понравилось его молодым союзникам.

— Ты сама это слышала?

— Нет, брат. мне приходили донесения от тайной полиции.

— Значит из за глупых слухов я должен совершить измену? Это ты предлагаешь? И кто же будет императором? — брат не выдерживает. Мои слова явно задели его и он переходит почти на крик.

— Ты. Ты честный, справедливый, ты любишь бога и мой муж любил тебя. Ты можешь взять корону, сейчас. Они смирятся с этим. И если Анна так и не найдется спустя год, мы устроим голосование. Все знают, что ты уступишь власть, если это потребуется. Ты идеальный кандидат.

— Послушай себя, сестра, — говорит Тайдел. — Это звучит. как безумие. Я архимагистр, я не могу носить корону. Я не имею права владения, неужели ты не знаешь?

— Нельзя быть таким правильным, Тайдел! Если ты любишь меня, ты должен это сделать, — говорю я, — пожалуйста. Так будет лучше для всех. Я не могу нести это бремя, я не создана для того, чтобы управлять всем этим, мне некому больше довериться.

Я вспоминаю о словах Каэна Сандерса. Он считает, что он должен сидеть на троне. Считает, что никто, кроме него не подходит на это место лучше. Но я знаю, что он не готов. Он слишком нетерпелив, слишком быстро наживает себе врагов, слишком негибок. И ясно видно, что он предлагает мне не только свою дружбу и поддержку. Он хочет, чтобы я стала чем-то большим для него. Но у меня больше не будет мужчины. После смерти моего истинного я до конца дней буду одна, храня верность моему покойному мужу. Сколько бы ни осталось мне жить...

Но если Тайдел откажется… Почему же он так упрям? Неужели он не понимает, что со мной сделает Зенедир Салемс? Неужели он не видел его сладострастные взгляды обращенные в мою сторону? Неужели не знает. какая у этого мерзавца репутация?

— Не заставляй меня становиться предателем, Лилиана, — качает головой Тайдел. — Пусть все будет так, как будет.

Сердце мое падает.

Я вижу упрямый взгляд брата и знаю, что он не поддастся на уговоры. Проще было бы сдвинуть гору, чем теперь убедить его.

— Я поняла тебя, — говорю я, наконец. — Ты можешь идти.

— Все будет хорошо, — говорит он и улыбается своей искренней улыбкой. — Я не допущу, чтобы кто-то тебя обидел, сестра. Я буду распорядителем завтрашних выборов наместника и не допущу никакого беззакония, обращенного в твою сторону.

Его голос звучит уверенно, спокойно и твердо. Мне так хочется поверить ему. Поверить, что все будет хорошо, что меня просто отпустят и дадут жить спокойной жизнью вдовы императора.

Но я знаю так же точно, как то, что скоро взойдет солнце — надо мной надругаются прежде, чем наступит завтрашний вечер. А что будет делать Тайдел? Скорее всего умрет за меня.

Я отворачиваюсь и прячу лицо в тени, чтобы он не видел моих слез.

Он не допустит… Шрайк говорил, что не оставит меня одну, и оставил. Брат. говорит. что не допустит… Но что он один может сделать против всех? Только погибнуть, как честный человек.

Нет. Этому не бывать.

Я лучше вовсе не буду жить, чем позволю себе попасть в лапы Зенедира Салемса.

Глава 54

Анна

Иос смотрит вдаль. на огни, которые становятся все ближе.

— Моя вина, — говорит он, — я слишком долго прощался с этим местом.

Я смотрю ему в глаза и вижу, насколько он встревожен.

— Их много, четыре повозки, насколько я могу видеть, — говорит не менее встревоженный Чивс. — Что будем делать?

— Здесь только одно место, где можно проехать.

— В обход никак? — спрашиваю я.

— Никак, — отвечает Иос, — я специально выбрал такое место, к которому можно подъехать только с одной стороны, и чтобы тот, кто явился, был как на ладони.

— Что же делать? — спрашиваю я.

— Будем встречать их здесь. — Чивс, отгони собак за ущелье и возвращайся. Мы устроим незваным гостям такой прием, которого они долго не забудут. Если выживут.

Чивс, не говоря ни слова отгоняет повозку ближе к дому, чтобы она была укрыта за скалами, а мы с иосом поднимаемся наверх, по ступеням выдолбленным в скале, на скрытую башню, с которой открывается отличный вид на пустыню.

— У меня кое что есть здесь, чтобы усмирить особо ретивых гостей, — говорит Иос. — Я не хотел этого делать, но судя по всему, крови сегодня не избежать.

— Что это? — спрашиваю я, глядя на то, как Иос крутит какой-то скрытый рычаг.

— То, чего они не ожидают, — загадочно говорит он, — и то от чего они не смогут унести ноги, если пришли не с добром. А что-то мне подсказывает, что мы с ними вряд ли подружимся.

Иос свистит Чивсу, который показывается в проходе между двумя скалами, единственном месте, через которое можно попасть к дому Иоса