Откладываю вилку и задумчиво смотрю в тарелку, пытаясь собрать свои силы и переключиться с легкого, довольного, расслабленного состояния на серьезный разговор.

Настроиться особо не получается. В следующую секунду дверь открывается, и заходит отец Матвея с огромным букетом красных роз.

Непонимающе смотрю на него, на цветы… Интересно, зачем он пришел, чего ждать?

— Доброе утро всем. Приятного аппетита, — начинает он. — Ксения…

Смотрит на меня своими серьезными серыми глазами, но сейчас в них нет того холода и цинизма, как вчера.

— Это тебе, — протягивает мне цветы. — Вчера я жестко с тобой поговорил. Прошу прощения за это. Хотел понять, кого мой сын выбрал себе в жены. Может, и не имел права проводить такие не самые красивые проверки, но рискнул.

Сижу и молчу. Что тут скажешь? Он вчера явно перегнул палку. Медленно встаю, беру цветы. Молчу, продолжая на него смотреть.

— Еще раз прошу прощения. И… — секунду молчит, — добро пожаловать в семью.

— Хорошо, — киваю. — Извинения приняты.

Прищуривается, и в глубине глаз появляются смешливые искорки. Или мне это кажется? И даже слегка улыбается.

— А девочка у тебя с характером, — обращается к Матвею, не сводя с меня улыбающегося взгляда. — Это хорошо. Такие нам и нужны.

— Так и есть, — спокойно произносит мой муж.

Значит, они вчера не поссорились. Это уже хорошо…

— Я это вчера понял, когда она, как фурия, защищала тебя, — продолжает насмешливым тоном обращаться к Матвею его отец. — И чуть контрактом не дала мне по морде…

— Такого не было… — только и могу сказать я, не понимая, что происходит.

— Не было, но твои глаза говорили о многом, — смотрит на меня с подозрительной теплотой и уважением.

Нет, это мне кажется. Не может такого быть!

— О чем вы? — хмурит брови Елена Викторовна. — Что происходит?

— Лена, — наконец обращает на нее внимание отец Матвея, — что ты тут делаешь?

— Я здесь живу, — с достоинством и какой-то гордостью отвечает женщина.

— А почему не в Италии?

— Потому что мой сын женился и даже не сказал мне об этом!

— И мне не сказал, — измеряет ее непонятным мне взглядом отец Матвея.

Под эту беседу иду с цветами на кухню. Лучше поставлю их в воду и параллельно попытаюсь привести чувства в порядок. Но это сложно. Моя нервная система почему-то в последнее время постоянно шалит…

— Как ты?

Вздрагиваю, когда крепкие ладони Матвея ложатся мне на плечи. Так задумалась, что даже не заметила его появления. Мягко массирует плечи, растирает мышцы. И мне хочется откинуться на его сильную, широкую грудь и так стоять, пока опять не обрету гармонию.

Поворачиваюсь и утыкаюсь лицом в грудь Матвея. Обнимаю его за торс, а он прижимает меня к себе плотнее, гладит по волосам, голове…

— Сложно сказать, — бубню ему в грудь. — Вчера я испугалась твоего отца… Сегодня он совсем другой. Как будто разные люди…

— Да, он может быть жестким. Но больше он тебя не обидит. Я тебе обещаю. У нас вчера был долгий разговор. И он к тебе хорошо относится.

Киваю. Какими же успокаивающими могут быть объятия моего мужа. Готова так стоять вечность. Ловлю себя на внезапной грустной мысли, что сложно мне будет учиться жить без него, когда все это закончится…

— Пойдем? Пока мои родители не поубивали друг друга… — усмехается Матвей.

— Пошли…

Но в столовой нет даже намека на драку. Да, его родители не особо жалуют друг друга, но при этом даже довольно спокойно перекидываются короткими фразами. Отец Матвея сидит за столом и тоже завтракает.

Не этого ли я хотела? Помирить моего мужа с его родителями… Вот только все вышло из под контроля и идет своим чередом.

Но одно я вижу точно, Матвей выглядит довольным и каким-то подозрительно умиротворенным, счастливым…

— Так что Ксюш, как ты, согласна? — обращается ко мне Елена Викторовна и выжидающе смотрит.

— Согласна? На что? — рассеянно переспрашиваю.

— На то, чтобы завтра вечером устроить посиделки в узком кругу и поздравить вас с росписью? Будем вас поздравлять, желать много детишек и все такое… — улыбается мама Матвея.

Сглатываю. Моргаю, переводя взгляд с Елены Викторовны на отца Матвея. Они смотрят на меня выжидающе…

— Да, конечно, — растеряно киваю.

Поздравлять нас, желать кучу детишек и долгих лет совместной жизни? Надеюсь, я это выдержу…

62

Ксюша

Завтрак, наконец, подходит к концу. Как-то не по себе мне в компании Александра Евгеньевича — отца Матвея. Периодически кидает на меня какие-то странные взгляды, как будто сканирует.

Не верю, что он относится ко мне хорошо. Такое чувство, что он все равно пытается что-то для себя понять. Возможно, он чувствует или догадывается, что с нашим браком не все так гладко, как выглядит со стороны. Как-никак у нас фиктивный союз. И если он это узнает, то даже не знаю, что будет…

В общем, мне кажется, что он чувствует это, поэтому сканирует меня своим внимательным взглядом. И мне не по себе…

Удивляет меня лишь мой муж. Спокойный, довольный, умиротворенный… Не закрывается от родителей, не игнорирует их, не пытается быстрее закруглить завтрак. И тоже кидает на меня какие-то странные взгляды. Странно мягкие, нежные, теплые…

Такое чувство, что весь завтрак за столом напряжена только я. Даже мама Матвея под конец начала более благосклонно разговаривать с Александром Евгеньевичем.

Как только совместные посиделки закончились, я сразу же сбежала в свою комнату.

Короткий стук в дверь. Открываю. Матвей… Прислонился плечом к косяку и смотрит на меня задумчиво.

— Как ты? Выглядишь расстроенной…

Отхожу от двери и плюхаюсь на кровать. Сама не знаю, чего это я. Странные перепады настроения.

Подходит ко мне и садится передо мной на корточки, медленно гладит мои коленки.

— Ты ведь этого хотела? Чтобы мои родители заседали у нас и налаживали семейные связи? — усмехается, целуя голую коленку.

— Откуда ты узнал, что я этого хотела? — растеряно уточняю я.

— Ну, это было очевидно, когда ты возжелала поселить мою маму у нас. И даже ради этого согласилась переехать в мою спальню…

Скользит руками по моим ногам под платье, слегка стискивает бедра. А я рассеянно глажу его плечи и сильные руки. Странно, с какого момента мне стало нравиться его трогать? И не просто нравится, а я просто кайфую от ощущения его мощного тела под своими ладонями, пальцами…

Я явно схожу с ума от своего мужа, поэтому и дурею от всего, что между нами происходит. А он между тем ведет губами по внутренней стороне моего бедра, дразня меня и