официальный документ. А ведь он сам был свидетелем покушения на мою жизнь. Мне нужно было свидетельство именно покушения и причинения вреда. А какой там ритуал задумал муж, мне было всё равно. Да и неважно это было сейчас.

Мне нужна была эта компенсация, чтобы поднять поместье и выжить. А граф показался мне человеком чести. В этой ситуации я могла сделать одно, написать письмо и уповать на помощь, понимая, что мне придётся отправить их оба магической почтой, чтобы успеть. А это выйдет мне в копеечку.

И если копию договора мне обязаны были предоставить по запросу, то граф мог и отказать в просьбе.

Глава 50

После завтрака я поговорила с Карой, знающей о жизни работающих женщин простого сословия явно больше, чем я. И вооружённая этими знаниями и приблизительными ценами на заказы, я отправилась к той самой уважаемой Марике и её лавке.

Мне хотелось обойти несколько подобных заведений, причём в разных городах, и получить определённую насмотренность.

Это здесь, в этом мире, время текло, казалось бы, неспешно. Ценность жизни была выше, чем в нашем мире в период средневековья, например. Здесь многим выручала магия. Да, великих колдунов, бросающихся мощными заклинаниями, и сотрясающими мир своей мощью я не встречала, да и не было их.

Магия заменяла чем-то наши технологии, повышая комфорт и уровень жизни. Да, этому миру было куда стремиться до комфорта нашего. Зато здесь были бесспорные преимущества, такие как низкое загрязнение среды, лучшая выживаемость, да и ресурсов народ столько не тратил, обедняя свою землю.

Но наличие разных по уровню и достатку слоёв общества показал, что человек всё время остаётся таким же, и что уж тут говорить, любит выезжать за счёт других. Я не собиралась рушить устои, но по-человечески относилась к любому человеку, если он это заслужил.

Вот только после первых пяти минут честного разговора с уважаемой Марикой я готова была развернуться и уйти немедля. Вот уж скандальная и жадная баба оказалась. И по-другому я называть её не желала.

Ведь все нервы истрепала своей неуступчивостью. А потом я взглянула на это с другой стороны, когда слушала её эмоциональную речь:

— Вот так приходят господа, требуют, а не понимают, что я в глупых куриц столько труда вложила, средств, обеспечила их работой, проживанием, питанием. И какая благодарность? Только на ноги поднялись и возомнили из себя! Но ничего, я со всеми лавкамиуспела договориться, не сбудут они свои изделия в этом городе. А кто артачился, тем прямо сказала, что припомню. А то ишь, что придумали! Ушли, а кто отрабатывать будет? Ничего, поживут впроголодь пару-тройку месяцев, сами на коленях приползут!

Я в шоке смотрела на пребывающую в натуральном гневе женщину средних лет, полноватую, низенькую. Одета она была добротно и со вкусом. Пришитое к рукавам и горлу красивое кружево чуть поблёскивало на солнце золотой нитью.

Подобное кружево было доступно и горожанкам, и зажиточным крестьянам, приезжающих из поселений и хуторов для покупок. В этом кружеве брались две нитки, одна из обычного шёлка, в данном случае уважаемая Марика выбрала чёрную нить, а более тонкая золотая добавляла благородства, но была так тонка, что расход её был минимальным. Кружевной воротник был вывязан одним полотном.

За десять минут до взрыва, устроенного хозяйкой в ответ на мой невинный вопрос, я успела походить по её лавке, где она очень разумно и со вкусом распределила товары.

Меня как раз привлёк воротничок на самой хозяйке, и я с любопытством спросила:

— А есть ли у вас подобные воротнички, но в другой расцветке и узорами?

— Да как не быть, госпожа, всё-всё есть. А чего не будет, так вы не беспокойтесь, выберете, какие узоры понравились, мы мигом исполним в нужном оттенке. Мои мастерицы на весь город славятся. А выполнить работу могут даже за ночь. Приплатить придётся, но если торопитесь и хотите что-то особенное, что будет только у вас, цена не так важна. Согласны?

Ох и мастерицей оказалась эта мадам. Продавала лучше, чем продавцы моего мира. Да только её расчётливый взгляд мне совсем не понравился. И как она пыталась любезно улыбаться, а сама внимательно, хоть и аккуратно обсмотрела меня. А взгляд по ходу ревизии менялся. Видимо, не нашла мадам доказательств больших денег.

Я успела присмотреться к дамам, ездившим за покупками на небольших пролётках. Благородные леди, видимо, использовали этот открытый транспорт, из-за желания покрасоваться своими нарядами. А я шла пешком, экономя, и чуть испачкала подол верхнего платья. Да и украшений на мне не было, а это был показатель.

Поэтому улыбка хозяйки вскоре стала больше формальной, во взгляде появилось лёгкое равнодушие. И всё же меня подвели к стене, затянутой тканью, где булавками были аккуратно приколоты разнообразные по форме и расцветке воротнички. Я любовалась, аккуратно трогала образцы, с любопытством спрашивая:

— Я вижу, у вас рисунок идёт цельный. Значит, мастерицы у вас умеют вывязывать точно, используя эскиз. Мне бы хотелось сделать заказ по моему эскизу, но я не уверена, что мастерица, которая будет его выполнять, не сделает помарок, которые уничтожат всю пользу.

Я посмотрела на заинтересовавшуюся уважаемую Марику, внимательно прислушивающуюся к моим последним словам, и поняла, что совершенно не подумала о ещё одной опасности. А ведь она запросто сворует мою идею, даже если не будет понимать. Подумала, что даже без ритуала руны постепенно смогут накопить в себе силу, если их будет носить магически одарённый. Не скреплённые вместе правильно, руны могут выдать такой результат, о котором я даже думать не хотела. А я была не готова отвечать за подобный результат. Да, меня вряд ли накажут, ведь я не продавала, а делала для себя. А вот уважаемая Марика, думаю, ответит.

Пригляделась к ней и поняла, что такая явно отвертится, спихнув всё на ту же мастерицу. И решительно обратилась к ней, прося дать адрес тех мастериц, что ушли от неё на вольные хлеба, обещая купить один из её воротничков.

Вот так я и оказалась вокруг взорвавшейся негодованием хозяйки лавки. Та перешла почти на визг, пока я громко, но сдержанно не велела:

— Замолчите, уважаемая. Вы разговариваете с баронессой, и если не прекратите, я напишу на вас бумагу с жалобой о неподобающем поведении и оскорблении моего достоинства, совершённого при свидетелях.

Уважаемая Марика мигом заткнулась, настороженно замерев. Она бросила взгляд на стоявшую тихо Кару, потерявшую дар речи от этих воплей, быстро перевела взгляд на выглядывающих из подсобного помещения молодых девушек. Среди