Шрифт:
Интервал:
Закладка:
— Погодите, а что за этот посмотр хотите? — встрепенулся тип.
— За посмотр — ничего, — альтруистично ответил я. — А вот если будет навка — уже будем говорить.
— Тогда — добро пожаловать, почтенный, — после полуминуты размышлений произнёс он.
Ну, естественно, «добро пожаловать». Жрецы даже не пантеонные весьма ощутимый ценник только за «посмотр» выкатили бы. А «нет проблем» — весьма условно. Детская смертность, например, довольно велика. Понятно, что большая часть — просто следствие рекомбинации генов, часть — не самая простая пейзанская жизнь, а часть — головотяпство родителей. Но та же навка, дух, отожравшийся и развившийся достаточно, чтобы жрать души из нави, не проявляясь в яви, начинает как раз с младенцев и стариков. И чёрта с два обычный владетель её почует, а смерть этих двух категорий потерпевших — вещь естественная. Так что навка, будучи незаметной, может ого-го как отжраться. А если не «глупая обжора» так и вообще не попасться, увеличив младенческую и ускорив старческую смертность в рамках статистической погрешности.
«Нет таких обжор», — проворчал Потап. — «Как только на старичье и щенках отожрутся — сразу за здоровых и больших берутся».
Ну, в любом случае, от предложения проверить на «потенциальных навок», да ещё и бесплатно — только идиот откажется. Так что ехал я на аркубулюсе, с видом слышащего голоса. Динька шуршала по особняку, а Рилич, отпустив конину, топал рядом со мной. И парочка сзади на конях телепалась, не приближаясь.
Так вот, Динька пошуршала, но никаких явных признаков участия волчар в нападении не нашуршала. Да, немало, но живут путь не бедно, но и не роскошно. Деньги водятся, опять же немало, но и близко не столько, сколько Рымичам отвалили. А что немало — так площади тут сельскохозяйственные немерянные, род — обширный. Удивительно бы было, если бы бедствовали.
— Нет навок, — поставил вердикт я.
— Отлично, почтенный. Трапезу с нами разделишь? — поинтересовался он.
— Недолго. И буду признателен, если ответишь на вопросы, уважаемый.
— Отчего не ответить, — пожал плечами дядька.
Через четверть часа был накрыт стол, народу — человек двадцать, здравицы Апопу (казлу такому) и мне (судя по моим ощущениям — казлу несколько в меньшей степени). Ну а после я стал задавать вопросы, а Рилич — отвечать, довольно многословно.
Выходило, что есть четыре рода, более-менее соседи. И не враждуют, потому что делить нечего, даже роднились, что огого какой показатель благорасположения, хоть нечасто. Ну… почти не враждуют. Итак, мои хозяева, волчары. Разогнали всю навь (подозреваю — сожрали) и продолжают, даже зверьё поджирают. Площади большие, часть рода постоянно на охоте, ну и понятно что роль санитаров леса эти товарищи выполняют на отлично. И всякие кабачки и картоху гонят в Золотой, рекой. К Рымичам относились… скажем так, без восторгов, но благожелательно. Выдры заблокировали своими землями выход к реке, но не мешали проходу, хотя и брали мзду.
— Но не слишком тягостную, да и пристань Рымичи за свой счёт отгрохали. Понятно, что платить по справедливости приходилось, — пожал плечами рассказчик.
— А что с ними случилось-то? — заинтересовался я.
Потому что состав Рымичей тонко намекает на предыдущую резню. А тут мне песни поют, что соседи тихие-мирные, и все чуть ли в дёсны не целуются.
— Да тати речные, навь ведает, кто точно! — сплюнул в угол дядька.
В общем, к пристани Рымичей подплыло неизвестное количество кораблей и стали выдр смертью убивать. Последние умирать не желали, отбились, но изрядно пожидели списочным составом. А стариков не осталось вовсе — была у Рымичей родовая «фишка», колдовство в стиле «здрасти, я Гастелло», что-то вроде того. В общем: такие суицидальные заклинания творили старики, за счёт чего род и отбился.
— Мы бы помогли! — бил себя пяткой в грудь Рилич (причём судя по имени — потомок какого-то межродового союза). — Да только быстро всё стряслось, через три часа прискакали — а татей нет, и Рымичи на пепелище, родичей хоронят.
В результате: к соседям отношения случившееся, судя по всему, не имеет. И от корифейства на берегу Зорферцы не в восторге и ждут ухудшения условий и уровня жизни. Может, правильно ждут, может, и нет — мне, в общем, пофиг.
И другме соседи, которых Рилич описал довольно подробно. Влисычи, тоже ликаны, но «без ума в голове». Род относительно небольшой, пахотных землей и людишек имеют мало, охота у этих типов — стиль жизни, только если Зорфорцы это «ноги кормят» конвертировали в пейзанские поля, достаточно безопасные, то Влисычи просто охотятся.
— На земли наши забираются, но всё трёпкой заканчивается. И знаем друг друга, и совсем зверьми в обороте становятся, — помахал Рилич лапой у виска.
— И бедные?
— Почему? Мёд добывают, орехи кедровые. Дёготь берёзовый гонят. Людишек у них немного, но мастеровитые пояитай все. Так что не бедствуют, хотя были бы с головой… ну да тут как прародитель положил, — махнул он лапой.
В качестве «злодеев» эти товарищи не слишком годились: со слов Рилича, они чуть что — оборачивались, действительно «животные» териантропы. И маловероятно, что смогли бы совершить толковую и подготовленную военную операцию, вдобавок точно спалились бы волчьими мордами. Хотя проверю всё равно, раз уж тут.
И наконец, от третьих соседей я, да и Потап, захрюкали. Я — про себя, а Потап, зараза такая, про меня. Дело в том, что многочисленный род Хомычей был кротами-териантропами. И занимались добычей полезных ископаемых, сами, а не людишками. Торчали в плоскогорье, в горах-подземельях, а пара небольших деревенек были заняты переплавкой-очисткой обогащением и выращиванием кабачков не на продажу, а на пожрать Хомычам. Род — крупнейший в округе, не меньше сотни рыл. Но:
— Характер у них поганый, злоязыки и вообще… те ещё. Но вообще — нормальные соседи. Когда колотушек получили, — воинственно отметил он.
— А за что? — заинтересовался я, ну всё таки заржал, не выдержал.
Итак, эти Хомычи ещё и скуповаты. И как-то отказались от закупки продовольствия за «немерянные деньги». Ну отказались — и ладно, только их деревенька хрен горную популяцию досыта накормит. И эти кроты… занялись воровством морковки… и кабачков… и брюквы, гы-гы-гы! Ну реально не выдержал, заржал, представляя
