Фрейзер погрузился в раздумья.

— Пожалуй, мое самое большое увлечение — это Аманда, — произнес он. Никто не засмеялся. — Шутка, — уточнил Фрейзер.

Никто по-прежнему не смеялся, хотя все мы подбадривали его взглядами.

— Ну, не знаю, — вздохнул он.

— А я вот знаю, — злорадно сказал Энгус.

— Кто? — спросил Фрейзер.

— Сам знаешь.

— Нет. Напомни.

Энгус немедленно поднялся и сделал вид, будто гладит и перебирает чьи-то воображаемые длинные пряди.

— Не торопись, — запел он. — Твои мечты подобны фарфору…

Фрейзер расплылся в улыбке.

— Нет!

— Но и не жди слишком долго, ведь они могут сбыться…

— Эта рыженькая крошка?

— И будешь ты бессилен. Не жди слишком долго…

— Да я даже имени ее не помню!

— Подобны фарфору, — закончил Энгус, изображая руками пару титек и одновременно ухитряясь напустить на себя застенчивый вид. — Ах, я люблю тебя, Фрейзер Маккональд.

Мы устроили такую бурю оваций, какую только могут устроить восемь человек. Или, точнее, семь: Аманда была в бешенстве.

Фрейзер от души расхохотался.

— Ну вот так. Я считал ее великолепной, а потом в один прекрасный день присмотрелся получше и решил, что она совершенно невыносима.

— Она жуткая, — подтвердила я.

— Я знаю. Алекс, я у тебя выиграл?

— Говоря по чести, старик, нет.

— Почему?

— Ха, — сказал Нэш.

— Ну так, — ответил Алекс, краснея.

— Так ты… — Я с восторгом уставилась на него.

Фран поперхнулась красным вином так, что оно брызнуло у нее из ноздрей.

— Кэрол Декер![23]— выдохнула она, орошая вином все вокруг. — Вот как звали вашу красотку!

При виде плюющейся Фран меня разобрал смех.

— У нее же рост — четыре фута один дюйм! — визжала я. — Рядом с ней лилипутка Кайли Миноуг коровой покажется!

— У Кайли Миноуг только мозги как у коровы, — заметила Фран.

— Эй, вообще-то, Кайли Миноуг — это мой ответ, — сказал Энгус. — Теперь могу не дожидаться своего хода.

— Нет! — завопила я. — Чего никогда не понимала — это что вы, парни, находите в этих дохлых анорексичках! Извини, Аманда.

Уже брякнув это, я сообразила, что как раз извиняться и не следовало.

Аманда величественно фыркнула и бросила взгляд на часы.

— Игра завершилась? Фрейзер, нам с тобой пора.

— Аманда, сейчас только десять, и мы еще не ели.

— Ну а я устала и хочу домой. Отвези меня, будь любезен.

Фрейзер посмотрел на нее в упор:

— Я еще не собираюсь уходить. Это было бы грубо, к тому же я голоден и хочу пообщаться со своими друзьями.

— Ради бога, Фрейзер. Прикажешь мне возвращаться одной?

— Твое дело. Повисла тишина.

— Хорошо, так тому и быть. — Лицо Аманды напряглось. — Я все равно собиралась кое-куда прокатиться.

— А мне казалось, ты устала.

— Заткнись. — Аманда достала мобильник и трясущейся рукой набрала номер. — Джасинта? Привет, дорогая, это Аманда… Да нет, ужасно скучная вечеринка. Думаю, я могла бы заскочить. Ты где сейчас? О, Блински — это великолепно. Возьму такси, и через полчаса увидимся. Чао, дорогуля. — Она отсоединилась и с величественным видом выплыла из комнаты.

— Я сама возьму пальто, спасибо! — крикнула она, услышав, как я выбираюсь из-за стола. — Муки, ты идешь? — послышалось уже из прихожей.

Перепуганная Муки взглянула на нас. Фран яростно замотала головой и зашипела:

— Ты вовсе не обязана идти.

Муки набрала в грудь побольше воздуха.

— Гм… Нет, — негромко произнесла она.

— Передай от нас привет Джастину! — пьяно заорала Фран.

Грохнула дверь — Аманда ушла.

Наступило молчание. Все смотрели в свои тарелки. Наконец Фрейзер тяжело вздохнул:

— Ребята, извините.

— За что, за твою женушку? Мог бы уже привыкнуть, — бросила Фран.

— Помолчи! — шикнула я на нее. — Все в порядке, Фрейз. Это просто нервы.

— Нервы, — процедил он. Мы следили за ним, затаив дыхание, но больше он не сказал ни слова.

— Скорее стервозность, — едва слышно пробормотал Энгус.

Нэш хихикнул.

— Давайте-ка лучше продолжим нашу игру. — И Алекс налил себе еще вина.

— Спасибо, мистер Чувствительность, — с нажимом сказала я.

— У нас сегодня не вечер, а состязание сладких парочек.

Алекс выразительно глянул на Фран, и она заткнулась.

Уголком глаза я заметила, что Нэш отважился подцепить кусочек салата.

— О господи! Лазанья!

Я ворвалась на кухню; за мной по пятам следовал Энгус. Когда я открыла духовку и оттуда вырвалось облако дыма, он с серьезным видом присел рядышком.

— По-моему, сейчас вполне подходящий момент, чтобы прихватить Фрейзера, — возбужденно прошептал он.

— Я тебе сколько раз говорила — не лезь ко мне с серьезными разговорами, когда я держу в руках горелую лазанью!

Энгус ухмыльнулся:

— Ты знаешь, о чем я. Поговорю с Муки — она на нашей стороне…

— Я больше ни на чьей стороне.

— Ой, брось.

— Не брошу.

Энгус и не думал обращать внимание на мои слова.

— Значит, надо его напоить и отговорить от свадьбы.

Я бухнула лазанью на стол. Она почернела и обуглилась по краям. Я принялась открамсывать горелые куски ножом.

— Это тебе что, «Миссия невыполнима»?

— Ладно тебе. Только посмотри, что она устроила. Готов спорить, у тебя самой мелькала в голове эта мысль.

— Энгус, никому на свете не дано знать, что происходит между мужчиной и женщиной. Думаю, надо просто оставить их в покое. По-моему, с ним полный порядок.

— С кем полный порядок? — поинтересовался Алекс, явившийся за вином. В дверях он пошатнулся, но тотчас ухватился за косяк.

— Это я про лазанью.

Алекс с подозрением посмотрел на обуглившиеся останки.

— Похоже, что у нее последняя стадия рака.