Гаерт.

— Что он здесь делает? — процедил сквозь зубы Альдред.

— Портит мне жизнь! — прохрипела я.

На миг даже забыла, что связана. Ненависть к этому магу переполняла меня. Даже Виктор не вызывал таких чувств.

— Как солнышко? — поравнявшись с нами, спросил Гаерт. — Принцесса оттаяла?

И рассмеялся, довольный собственной шуткой.

— Что ты здесь делаешь? Тебе было велено вернуться.

Альдред, похоже, недоволен. Может, стравить их меж собой и заставить друг друга прикончить?

— Виктор отозвал меня. Почти сразу, как мы разминулись, вот только ты рванул, как сумасшедший. Мне велено отправляться с вами.

Некоторое время Альдред смотрел на него, ничего не говоря, но затем кивнул:

— Залезай.

И Гаерт быстро перемахнул через бортик саней, оказавшись рядом со мной. Сама не знаю почему, но я отодвинулась к самому краю, лишь бы не сидеть рядом с ним. Вовремя одумалась, к счастью. Слабость показывать нельзя, но страх — тем более.

— Что, принцесса, не нравится свита?

Гаерт весело глянул на меня из-под челки. У него были темно-коричневые, вечно растрепанные волосы. А ведь он не так прост, как кажется.

— Прикоснешься ко мне — откушу ухо, — сказала я.

И вдруг оказалась прижата к боку Гаерта. Маг обладал недюжинной силой. Которая могла в определенный момент превзойти силу никты.

Гаерт говорил возле самого моего уха, не заботясь о том, услышит ли Альдред:

— Я не Альдред, ваше высочество. И не стану терпеть твои капризы. Возможно, он до сих пор мечтает завести с тобой семью и кучу детишек, но Виктор знал, что делал, когда отправлял меня за вами. Сиди тихо, никта. Будь умницей. Не выводи меня из себя. Иначе я заставлю тебя кричать. И не факт, что от удовольствия.

Он выпустил меня и усмехнулся, глядя, как я отползаю в угол. Альдред сидел спиной и ничего не видел. Или предпочел не видеть. Он воин, маг, он должен замечать комара на лету, если тот угрожает ему.

Здесь нет друзей. Здесь остается рассчитывать только на себя.

К замку мы подъехали, как и обещал Альдред, довольно скоро. Ни он, ни Гаерт не обращали на меня внимания. Но я и не напрашивалась. Следовало все обдумать, очень тщательно и неторопливо. Похоже, что шанс сбежать у меня будет лишь один. Посмотрим, кто в итоге окажется сильнее.

Когда впереди показались массивные кованые ворота, я дала себе слово, что запомню каждый миллиметр дороги. Постараюсь держать в уме план замка и, когда придет время, использую все, что удастся выяснить.

Альдред, может, и позволил бы. Но Гаерт не обладал его самоуверенностью. Зато знал меня как никту.

Поэтому прежде чем помочь спуститься с саней, мне завязали глаза так, что я даже света не видела. Ничего, полная темнота. Захотелось зарычать.

Вдобавок ко всему руки связали за спиной, и Альдред вел меня сам, Периодически поднимая на ноги, когда я спотыкалась.

Мороз сменился теплом помещения внезапно, я даже не услышала скрипа дверей или чьих-то шагов. Меня поразила тишина, царящая в замке, хотя была далеко не ночь. Может, здесь никто не живет? Мы спускались вниз, и с каждым новым пролетом — их-то я еще могла считать — становилось прохладнее. К счастью, сыростью не пахло, и вообще я не чувствовала почти ничего. Что тоже было плохо: никты восприимчивы к запахам.

Мы остановились. Я почувствовала, как Альдред развязывает веревку и освобождает мои руки. Пока я терла запястья, разгоняя кровь, щелкнул замок.

— Можешь снять повязку. — Голос мужчины эхом прокатился по помещению.

Я стянула с лица шарф и осмотрелась. Слабо освещенная тюремная камера с решеткой, сквозь прутья которой, естественно, мне не протиснуться. В камере — койка без матраса и подушки, а еще имелся небольшой закуток для уединения. Душа, понятное дело, и в помине не было.

За пределами камеры, у дальней стены, как и положено в зале для допросов, стояло кресло с ремнями для фиксации рук, стол для инструментов… или документов.

— Пока что это, — Альдред кивнул в сторону стула, — тебе не грозит. Пока. Пообщаемся?

— А как же с дорожки отдохнуть? Дом показать? Даму угостить? — хмыкнула я, обхватывая пальцами прутья и выгибаясь назад.

— Тебе принесут обед. Замок ты не увидишь. На ближайший год это твоя комната. Уж прости, не королевские апартаменты, но тебе ведь не привыкать? Или ты за пару лет так привыкла к роскоши, что уже и не помнишь, кем была?

— Если бы не Виктор, мне не пришлось бы к этой роскоши привыкать.

Пусть толкует эти слова, как хочет.

Я улыбнулась и принялась разминаться. Форму держать нужно, неизвестно, как все повернется.

— Ты действительно в это веришь? — тихо и серьезно спросил Альдред. — Что мы с Виктором твои враги? Что Тригор нужно спасти от нас? Ты действительно хочешь нас убить?

— А какая разница? — хмыкнула я. — Вы считаете, что вы делаете добро? Какое добро от вас видела девочка Оляна? Или добро — это забрать ее из семьи, дать красивую комнату, побрякушки, которые возбуждают вашего короля, накормить и ждать, когда она прыгнет в постель? Или давить ее талант из-за того, что у короля при взгляде на нее встает… ревность? Или, может, использовать ее, прикидываясь друзьями, чтобы закончить то, что убило ее родителей?

Он с силой ударил по решетке. Получилось так громко, что я отскочила.

— А забирать у людей, у детей… силу и жить за ее счет — это добро?! Превратить Тригор в болото из-за вечных дождей, это добро?

— Ну, это хотя бы весело, — улыбнулась я и села на кушетку, отвернувшись к стене. Посмотрим, у кого первого закончится терпение. Я могу быть очень терпеливой.

Выдержал он минут десять, не больше. Со скрежетом закрылась массивная дверь, и все смолкло.

Я смогла повернуться и как следует осмотреть помещение. Но ничего нового не увидела, камера как камера. Наверняка выбраться из нее сложно, и стражи полно. На всякий случай я поковыряла камни, из которых была сложена стена, но без особого успеха. Нет, на севере замки строили основательно, и если из него и есть выход, то только через поверхность.

Так, что остается… Душ? Вряд ли Альдред меня туда поведет, есть же магия. Болезнь? Уже вероятнее. Болезни никт не изучены, следовательно, я вполне могу заболеть или просто пораниться. Если лекаря не пригласят сюда, меня выведут наверх. И что дальше? Стража наверняка заполонила всю территорию. И не факт, что я смогу убедительно сыграть болезнь. Уж точно не для Альдреда.

Я вздрогнула, когда скрип возвестил об открытии двери. Альдред вернулся?

Но это был Гаерт. Он уже переоделся в свободную черную рубашку и широкие штаны, и совсем не боялся ходить босиком по холодному полу. В полутьме я не могла рассмотреть выражение его лица, но почему-то мне сделалось жутко. Это не Альдред, который все равно немного тормозит из-за воспоминания о той, кем я была. Он прислал Гаерта, или это его инициатива?