– Удачи тебе, родная.

Подойдя к картине, рядом с которой стоял мойпотенциальный муж, я театрально приложила руку к сердцу и ахнула.

– Бог мой, какая красота, какие краски! Какимже талантом нужно обладать для того, чтобы написать подобную вещь! Какойнеобыкновенный взгляд на мир…

– Вы тоже это заметили? – Мужчина приподнялочки и посмотрел на меня с любопытством.

– Это сложно не заметить. Вы знаете, у этогополотна можно стоять часами: оно манит, притягивает и волнует. А это светлоепятно в центре картины… Вы только посмотрите, как удачно художник подобралнужный оттенок.

– Я тоже уже стою у этой картины битый час ипросто не нахожу слов.

– А тут и не нужны слова, – мечтательнопроизнесла я. – Это полотно читается душой. Вы только посмотрите, какую богатуюгамму использует художник.

– Вы тоже это заметили? – Мужчина посмотрел наменя с еще большим любопытством. – Представляете, как он получал эти оттенки,какие краски смешивал?

– О… Это достаточно сложно! На такое способентолько человек с тонкой и ранимой душой.

Отойдя от этого полотна, мы уже вместе ходилипо галерее и обсуждали картины. Оказалось, что моего нового знакомого зовутАлександром. Он работал преподавателем в одном московском институте и, пособственному признанию, не был женат. В моей голове сразу возникла мысльотносительно того, что если его до сих пор не прибрали к рукам, то, по всейвероятности, он любитель гулять по студенткам.

Мы ходили с Александром по галерее уженесколько часов и наконец вышли на улицу. Стоявшая у входа кассирша окинула насзаинтересованным взглядом и не могла не съязвить мне вслед:

– С одним пришла, с другим ушла. Но этотполучше, чем тот алкоголик. Этот культурнее, не то что пьяный хулиган Бобров,тот даже на выставку не зашел. Наверно, опять пить поехал. Держись, дочка, заэтого.

– Что она сказала? – обернулся мой новыйпотенциальный муж Александр.

– Не обращай внимания. Бабушка немного не всебе.

Александр пригласил меня в уютное кафе, где мыслегка перекусили, выпили чаю и поговорили о развитии культуры в нашей стране.Иногда я отворачивалась для того, чтобы незаметно зевнуть и посмотреть надругих мужчин, сидящих за столиками в кафе. После этого мы поехали в парк,гуляли и катались на различных аттракционах. Саша постоянно блистал своейэрудицией, он пообещал меня сводить в консерваторию на концерт классическоймузыки и в театр. Александр также отметил, что у меня очень развитыэстетические чувства и я понравилась ему тем, что у меня есть огромное желаниекультурно проводить время. Он отметил, что у современных девушек, увы, такоежелание встречается крайне редко. Ближе к вечеру Александр посмотрел на часы,взял меня за руку и сказал, что ему не хочется меня никуда отпускать.

– Полина, у меня мама сейчас с Украиныприезжает. Давай вместе ее встретим, а потом я провожу тебя домой.

Я согласилась, и уже через несколько минут мыстояли на перроне вокзала и встречали маму Александра, которая гостила уродственников на Украине. Из поезда на перрон вышла приятная женщина, Александртут же представил меня ей и восхищенно сказал:

– Мама, Полина удивительная девушка! Она нетакая, как все. Она интересуется внутренним миром человека, психологией,философией и различными эзотерическими учениями. Ты не представляешь, какая онаумная!

– Полина, девочка моя, – обняла меня мамаАлександра. – Я столько раз просила этого негодника познакомить меня с егодевушкой, а он все отказывался. Я счастлива, что он сдался и все же васпредставил.

– Да мы только сегодня познакомились.

Но мать Александра даже не отреагировала намои слова и вновь стала меня обнимать.

– Саша, сынок, я полностью поддерживаю твойвыбор. Я вижу, что Полина очень интеллигентная и тактичная девушка. Неужели вскором времени я смогу подержать на своих руках вашего первенца. Я же такмечтаю о внуках!

Я чуть было не поперхнулась, но все же нестала возражать полюбившей меня женщине.

– Как там Украина? – спросила я маму Саши втакси.

– Наши родственники живут в Одессе – этонастоящая сказка.

– А мои – в Донецке. Я очень сильно по нимскучаю.

Мы отвезли маму Александра домой, но она не сразуотпустила меня: напоила чаем и записала мой номер телефона.

– Буду тебе звонить по вечерам, – радостнопроизнесла она.

– Конечно, звоните!

– Будем болтать о своем, о бабском. Сашкеребра перемоем: почему он такую красавицу до сих пор к алтарю не ведет?

Я покраснела и посмотрела на точно так жепокрасневшего Александра. Он вызвался проводить меня до дома, и, когда мы вышлина улицу, я не смогла сдержать своих эмоций и сказала:

– У тебя очень хорошая мама!

Саша проводил меня до дверей квартиры и дажене напросился в гости.

– Ну что, я поеду?

– Поезжай.

– Можно я завтра тебе позвоню?

– Позвони. Я буду ждать!

Я наклонилась к Александру и поцеловала его вщечку. Он моментально залился краской, сказал, что я самая лучшая, и, словношкольник, побежал вниз по лестнице.

Едва переступив порог своей квартиры, янабрала Лилькин номер телефона и рассказала ей о своем новом знакомом.

– Понимаешь, я сначала думала, что он холостойпотому, что по студенткам шерстит, но после того, как узнала его поближе,вообще подумала, что он девственник. Я его в щечку по-детски поцеловала, а оналой краской залился.

– Онанист, – сделала заключение Лилька. –Вообще онанизм не лечится. Тяжело будет иметь мужа, который так и норовитгде-нибудь спрятаться и поонанировать. Будешь его стыдить да скалкой по членубить.

– Да ладно тебе на человека-то наговаривать!

– Я тебе палец на отсечение даю!

– Чей, Александра? – покатилась я со смеху.

– А у него там, в штанах, точно с палец. Самаподумай: мужик преподавателем в институте работает, а ведет себя какдевственник. Онанист!