Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Он сверлит меня взглядом. Боже, как я люблю своего капризного мальчика.
— Что такое? — спрашивает его Кэт.
Он отводит взгляд, смотря на нее.
— На истории учительница рассказывала о салемских ведьмах. Она сказала, что было два клана, которые сбежали и, возможно, обосновались в Сонной Лощине… Девотус? И… не помню другой. Начинается на букву «Э». Она сказала, что они были врагами, но заключили сделку с демоном, который освободит их, если они отдадут демону одного из своих наследников. Имеется в виду, ребенка двух кланов. Этот демон вызовет конец света, а ковенам даруют бессмертие.
Я мрачно смотрю на него, чувствуя, как у меня сжимается сердце. Все обретает смысл. И я не смог этого понять. Вместо меня это сделала чертова учительница по истории.
— Кто твой учитель? — спрашиваю я.
Откуда она знает больше, чем я?
— Не знаю, как ее зовут, я не запоминал, — говорит Бром.
— Мне нужно с ней поговорить, — говорю я ему, поднимаясь на ноги. — Нужно выяснить, где она это услышала, где прочитала.
— Ты думаешь, это правда? — спрашивает Кэт, заламывая руки.
— Может быть, — говорю я ей.
— Она все время повторяла, что это слухи, — говорит Бром. — Похоже, она и сама в это не верила. Сказала, что это…
— Что? — спрашивает Кэт.
— Еще одна легенда, — говорит он, и его голос становится тише.
— Что ж, единственный способ выяснить правду — это провести собственное исследование, после того как я поговорю с учителем. Бром, можешь проводить меня в кабинет? Возможно, она все еще там.
— Конечно, — кивает он.
— Я тоже иду, — говорит Кэт.
— Конечно, идешь, — говорю я, кладя руку ей на поясницу. — Это касается тебя больше, чем кого-либо другого.
Мы выходим из класса и направляемся к дверям здания, когда Дэниэлс проходит мимо меня, направляясь внутрь.
— Крейн, — говорит Дэниэлс, выглядя обеспокоенным. — Ты слышал новости?
— Какие новости? — спрашиваю я.
— В Сонной Лощине найдено еще одно тело. Голова, начисто отрезанная, пока не найдена. Говорят, это констебль Киркбрайд.
Мы с Кэт сразу же смотрим на Брома.
Он ничего не говорит, просто смотрит вниз, его глаза непроницаемы. У меня кровь стынет в жилах.
— Какой ужас, — с трудом выдавливаю я из себя, обращаясь к Дэниэлсу. — Эй, слушай, раз уж ты здесь, как зовут учительницу по истории?
— Джой, — говорит он. — Мисс… Джой Уилтерн. И не пытайся заигрывать, ей это неинтересно, — раздраженно говорит он, заходя в здание.
Дверь за ним закрывается, и я поворачиваюсь лицом к Брому.
— Что ты натворил? — спрашиваю я его.
Он поднимает руки.
— Я ничего не делал. Это был всадник.
— Когда? Прошлой ночью, когда ты не был в цепях? Ты улизнул и сделал это?
Его взгляд превращается во взгляд потенциального убийцы.
— Я не уходил от тебя. Это был всадник. Ты же знаешь, я не могу его контролировать.
— Забавно, потому что могу поклясться, прошлой ночью ты говорил, что попытаешься его контролировать.
— Значит, я был неправ, — огрызается он.
— Ребят, — говорит Кэт, кладя руки нам на грудь. — Совершенно очевидно, что это сделал всадник, хотел ты того или нет, Бром, — она смотрит на меня. — Мы не можем обвинять его каждый раз, когда кто-то теряет голову.
— Неужели?
— Крейн, будь добр, — увещевает она меня. — Ты же знаешь…
Она замолкает, и румянец смущения заливает ее щеки, когда она слегка отодвигается.
— Что? — спрашиваю я.
— Мне, э-э, нужно идти. Я найду вас позже, — говорит она и быстро уходит в сторону своего общежития.
— Что с ней не так? — спрашивает Бром.
— Женские проблемы, — отвечаю я, глядя ей вслед. Затем протягиваю руку, хватаю Брома за локоть и тащу его обратно к зданию. Я практически волочу его по коридору, пока мы не возвращаемся в класс. Я закрываю дверь, а он прижимается к ней, и тут же мое предплечье оказывается у его горла.
— Теперь, когда Кэт нет рядом, опять будешь говорить, что не имеешь никакого отношения к смерти констебля?
Он просто смотрит на меня, сжав губы в тонкую линию.
Наконец, я отпускаю его, и он жадно втягивает воздух.
— Будь честен со мной, Бром, хоть раз в жизни, — говорю я, запуская руки в волосы и дергая их. — Пожалуйста.
— Теперь понятно, почему тебе нравится, когда я говорю «пожалуйста», — наконец произносит он. Он отводит взгляд, поджимая губы. — Я не знаю, что сказать. Не знаю, что ты хочешь услышать.
— Правду, — умоляю я. — Меня волнует только правда.
— Даже если она причинит боль?
— Особенно, если причинит боль, — говорю я ему. — Потому что это значит, что все по-настоящему.
— Хорошо, — говорит он отрывистым голосом. Подходит и кладет руки мне на плечи, и на мгновение, на краткий миг, я боюсь, что он сейчас причинит мне боль.
Но вместо этого он крепко сжимает плечи и смотрит мне прямо в глаза.
— Я убил констебля, — говорит он ровным голосом. — Я сказал всаднику сделать это, и видел, как это произошло собственными глазами.
У меня подкашиваются ноги, но его руки удерживают меня на месте.
— Зачем?
— За тем, — говорит он. — Что мне не понравилось то, что он сказал. Мне не понравилось, как он обращался с тобой и Кэт. Он мне не нравился, и точка. Всадник потребовал жертву, и я выбрал его, Крейн. Вот как это работает. Вот как я оберегаю любимых.
— Ты можешь контролировать его, — шепчу я, хотя мое сердце замирает от того, что он использовал слово «любимых».
Он сжимает челюсть, скрывая это.
— Я пытаюсь. Это все, что могу.
— Ох, Бром, — говорю я с замиранием сердца. — Бедный мальчик.
— Не надо меня жалеть, — огрызается он. — Я этого не заслуживаю и не хочу. Я просто обязан так
