class="p1">– Госпожа… – откликаюсь я и оборачиваюсь к Даниэлю.

Что делать?!

Он уже привстал, смотрит в направлении двери, и взгляд недобрый.

Кошечка срывается с места, в два длинных прыжка оказывается у стены. Ешё прыжок и, засияв, кошечка как самое обычное привидение, проходит сквозь материальную преграду.

Дошла. У меня привидения стали обычными…

Другие коты с воем бросаются следом, и почти сразу крик раздаётся снаружи. Я подскакиваю к окну, но застаю лишь самый финал неравной битвы. По улице перед домом катается орущий кошачий клубок, летят тёмные брызги, чёрным дымком испаряющиеся прямо в воздухе.

Вспышка света, и котовое воинство расходится. Одни возвращаются в дом, другие остаются на улице и начинают вылизываться, а на ступеньках остаются башмаки, платье и платок.

– Даниэль, это была… нежить? – я оборачиваюсь и вижу выходящих из подземного этажа всё новых и новых котов. Их настолько много, что они не помещаются в холле.

– Как тебе сказать…

– Как есть.

– По классификации, нет. Но если ты имеешь в виду, что это было творение некроманта, то да. Света, прости, но к лекции я сейчас не готов.

– А лекции и не надо. Я поняла, что нас нашли, и у нас проблемы.

Дом оказался не таким уж тайным убежищем. Хотя… Сколько мы тут прожили? Неделю? Больше? Я не считала дни, не зря же говорят, что счастливые часов не наблюдают. Возможно, нас нашли, потому что я привлекла внимание. Мало того, что заброшенный дом ожил, так я ещё случайных слуг привела, а сёстры сплетни обожают, каждую уборку кого-нибудь обсуждают, но чаще князя, храни его Гевея, и княгиню-отцеубийцу, шла бы она в монастырь молиться за князя.

– Давай… позавтракаем? – предлагает Даниэль.

– Позавтракаем, – соглашаюсь я.

Тяжело поднявшись, Даниэль перебирается к столу.

Краем глаза я замечаю, что коты один за другим, по одиночке или парами кот-кошечка уходят сквозь стены. Разбегаются по вверенной им территории и скоро доберутся до столицы, а заодно проверят каждый уголок княжества?

Я тоже подхожу к столу, сажусь на диван. Столик журнальный, не обеденный, и то, что Даниэль не предлагает пойти в столовую, показательно. Как и то, что Даниэль набрасывается на остывший омлет, не подогревая. А ведь подогреть не трудно, разогревать еду я научилась.

Даниэль очень быстро расправляется со своей порцией, буквально проглатывает.

– Света, я ненадолго…

Я киваю – мало ли по каким делам ему надо отлучиться, но я подозреваю, что отнюдь не по физиологическим.

Даниэль возвращается минут через десять.

Появляется на вершине лестницы, облачённый в чёрный мундир с серебряным шитьём. Стройный, подтянутый, с гордо поднятой головой и уверенным взглядом в будущее. Придерживая на боку меч, Даниэль начинает спускаться.

Я не скрываю восхищения.

Этот красавец с военной выправкой, широким разворотом плеч и царственной осанкой действительно мой князь?

Хорош…

Меч на боку, а в руке, затянутой белоснежной перчаткой, портальный камень.

– Света, я возвращаюсь в столицу.

Интерлюдия 6

Я бросил Свету – так получается?

А как иначе?!

Меня ждёт сражение за дворец и трон, и пусть я уверен, что справлюсь бескровно, я не витаю в заблуждениях и хорошо отдаю себе отчёт в том, что бывший друг, а ныне узурпатор может удивить, и удивить неприятно.

Поэтому Света должна быть в безопасности.

Передав ей наспех написанное письмо на имя светлого жреца Верса, я исчез во вспышке.

Света здравомыслящая и, я уверен, не задержится в доме, ставшим опасным, а Версу… Хотел бы я сказать, что старику можно доверять, но… Откуда я теперь знаю?! Я больше никому не доверяю.

Кроме Светы.

Когда в храме нас закрыла стена Огня и она подняла мою голову… До сих пор не понимаю, как я мог забыть возникшее у меня тогда признание и начать строить какие-то безумные теории. Света ведь знает, что я кричал ей, сам не понимая, что? Что по-настоящему я чувствую совсем иное? Что у меня на душе болело, и я не справился с прошлым? Что я полюбил её. Не из благодарности полюбил, а от сердца.

Почему я ей не сказал?! А вдруг она не станет дожидаться, пока я наведу для неё во дворце порядок?

Мне следовало сказать, а не вести себя как бревно. Вроде не лежу больше поленом, а толку?

Я выдыхаю. Сейчас надо думать о том, что я делаю, а не сожалеть об очередной ошибке. Успокаивает, что по крайней мере Света будет в безопасности…

Верс обихаживает крошечное святилище, втиснувшееся между Фонтанным и Казарменный кварталами, его знают как старика-отшельника, далёкого не то что от политики, от мирского. Нет причин сковыривать его с насиженного места, тем более он не вмешался ни когда я превратился в овоща, ни когда меня насильно женили. Он вообще не того полёта птица, чтобы вмешаться. Но Верс должен лично мне. На стенах подвала благообразный седой дед растит запрещённую водоросль. Узнав, я не казнил его, а сохранил ему жизнь и позволил продолжать, потому что весь урожай отправляется в империю. Меня устраивает.

Вспышка перекидывает меня в мои личные покои. Сейчас они должны пустовать во всех смыслах, но я нахожу следы проживания и горничную, перестилающую постель.

Знакомую горничную.

Так нагло как она, мне себя никто не предлагал.

– В-ваша светлость?! – ахает она.

– Мяу, – отвечает один из духов, появляясь рядом.

– Как же, ваша светлость, – повторяет горчичная.

Странно. Она ждёт, что я буду объясняться перед ней?!

Я прохожу мимо.

– Мяу, – кот, почуяв нежить, прыгает сквозь стену.

– Призрак! Князь помер…? – обернувшись, я вижу, как девица прикрывает рот рукой, пряча широкую улыбку.

Я понимал, что моему возвращению будут рады далеко не все, но не думал, что получу подтверждение вот так в лоб. Что же, если она встречает смерть своего господина улыбкой, уволю с чистой совестью.

Я выхожу в коридор. В стороны брызгают чёрно-белые коты. Один, с разноцветными глазами и фиолетовым отливом шерсти держится неподалёку и всем своим видом показывает, что порвёт дурную нежить одним взмахом когтистой лапы.

Не задерживаясь в жилом крыле, я поворачиваю в картинную галерею, где сегодня необычно людно. Я отправил приглашение четверым, кому я… Неправильно говорить о доверии. Этим четверым я не доверяю, но не доверяю в меньшей степени, чем другим. Насколько я знаю, они покинули столицу под давлением шантажа. Хотя они не отдали за меня жизни, они не поддержали новую власть, а это уже дорого стоит. И откликнулись на мой зов, тайно прибыли в столицу невзирая на угрозу семьям, тайно прошли во дворец.