Полнолуние. Я стою на балконе. Ночь прохладная, пепельно-голубая, очень тихая. Пахнет осенью — грибами и мокрой травой. Я чувствую на лице осторожные пальцы луны, запрокидываю голову и издаю тонкий протяжный вой: у-у-у! У-у-у!

С опаской смотрю на соседние балконы — там пусто. Улица внизу пуста. Город пуст. Только луна как гигантская дыня висит прямо перед балконом и — о чудо! — не падает. У-у-у!

Однажды я спросила Георгия, не хочется ли ему повыть на луну. Он удивился, пощупал мой пульс и снова спросил о снах. Я была уверена, что он скажет, что выть на луну негигиенично.

Я спросила его, что значит, когда снятся бабочки. Он сказал, что узнает у старшей сестры отделения, она знает про сны все. Я посмотрела в Интернете. Оказалось, если бабочка яркая, это знак счастливой любви, которая завершится прочным союзом на всю жизнь. А про бабочку, сорвавшуюся с нитки, вообще ничего. Наверное, это начало новой жизни. Прежняя была на нитке, теперь нитка порвалась.

Я читала, что они больше всего ценят свободу. Мужчины. Бабочка, сорвавшаяся с нитки, тоже больше всего ценит свободу… Две свободные бабочки в небесной синеве. Я снова смеюсь: Георгий не похож на бабочку. Уж скорее на большого жука. Он серьезен, целеустремлен, упорядочен и надежен. Мужчина мечты.

В той же инструкции сказано, что их нужно приручить. Приручить? Значит ли это, что он дикий зверь? Я рассматриваю украдкой Георгия и смеюсь: он не похож на дикого зверя. Он похож на домашнего… э-э-э… Тирана? Нестрашного. Пожалуй. Он моет посуду, тщательно обдавая ее кипятком, а плащ аккуратно вешает на вешалку, а не бросает на тумбочку, как Костик. Он даже принес свои тапочки, чтобы не ходить в носках. Завел аптечку, куда так же аккуратно сложил с десяток разных коробочек, сказал, на всякий случай. Экстренный спасательный набор. Он моет посуду, а я смотрю на его серьезное лицо, скупые и точные движения рук, на зеленые клетчатые тапочки на его ногах и с трудом удерживаюсь от смеха.

Интересно, что бы он подумал о женщине, которая называет себя драной кошкой? Наверное, пощупал бы пульс.

Я не могу работать! Моя фантазия тормозит, ни одной оригинальной мысли, даже обычной, банальной — ничего! Трехразовое здоровое питание от доктора Сницара влияет на мозги. Как говорили древние, сытое брюхо к ученью глухо. То ли дело кофе на завтрак, обед и ужин. Зато шестеренки в голове крутятся резвее. И всегда можно заказать пиццу на дом. И съесть ее на балконе. А ночью повыть на луну. И никаких клетчатых тапочек в прихожей…

Я задремала, сидя за компьютером. Негромкий мелодичный звук заставил меня вздрогнуть: почта! Взглянула на циферки внизу на экране: три ночи. В окно заглядывала луна, и ветерок шевелил занавеску.

В три утра или ночи мне может написать только один человек, и я знаю, о чем он написал. О том, что сейчас полнолуние и все городские лунатики воют на луну и бегают по крышам. Я открываю почту и читаю скупое послание, всего две строчки — о семинарах в ноябре. Всего-навсего.

Ну и не надо!

Потом я долго стою на балконе и смотрю на луну. Мир делается призрачен и размыт, все растворяется в лунном свете. И я понимаю, что вижу сон. Наяву. На перилах балкона сидит большая черная бабочка, на ее крыльях красные и синие круги; мы смотрим друг на дружку, у нее выпуклые блестящие глаза. Интересно, какой она меня видит? Большой, мягкой, красной или зеленой? Бабочка привязана к перилам ниткой. Я протягиваю руку и осторожно тяну за нитку. Бабочка взмахивает крыльями и пытается взлететь, нитка натягивается. Бабочка бьется о перила, и я выпускаю нитку. Сложив крылья, бабочка падает вниз. Пожалуйста, шепчу я, пожалуйста! Она взмахивает крыльями — раз, другой, ночной сквознячок подхватывает ее, и она взмывает вверх! Мне вдруг приходит в голову, что это не сон, а окно в другой мир! Все, что нам снится, — это окно в другой мир. А то, что снится им, тем, кто в другом мире, окно в наш. И только во сне мы можем увидеть друг друга.

Он написал про семинары в ноябре. Все-таки написал после столь долгого молчания. Спасибо, господин Философ! В следующем письме я напишу вам о бабочке из моих снов. Вам никогда не снятся бабочки? А что вы вообще думаете о снах? Знаю, знаю! «Игра функций, предоставленных самим себе», читали. А что думаете именно вы?

А еще можно поговорить о зеркалах…

…Я долго не могла уснуть, и только когда ночь за окном стала бледнеть, провалилась в дрожащее марево из зеркал и бабочек. Телефонный звонок спугнул мой сон — сине-красная бабочка еще несколько секунд носилась зигзагами, а потом растворилась в небытии. Часы показывали семь утра. Номер на экране мобильника был мне незнаком, и сердце сжалось от неприятного предчувствия. Боюсь я чужих звонков! Голос был также незнаком — сипловатый слабый голос немолодой женщины.

— Доброе утро! Это номер… — Она назвала номер моего телефона.

— Да, — ответила я внезапно охрипшим голосом. — Я вас слушаю.

— У меня ваша собачка, зовут Аделина. Приблудилась уже несколько дней, а я сослепу не разглядела на ошейнике ваш номер, а внучек говорит, бабуля, тут есть имя и телефон, позвони! Я ее сначала Тепа называла. Славная такая собачка. Ваша?

— Моя! Моя собачка! — закричала я, окончательно просыпаясь. — Спасибо большое! Я сейчас! Где вы?

— Мы гуляем у нас во дворе. Улица Пушкинская, двадцать третий дом. Зоя Михайловна Ревякина. Приходите, мы будем ждать.

— Лечу!

Пушкинская! На другом конце города… Как же ее туда занесло, мою бедную Аделину? И как она вообще сбежала из квартиры? Испугалась сквозняка, а дверь я забыла запереть? Мистика!

Частника мне удалось поймать не сразу, никто не хотел ехать в такую даль. Полная опасений, я влетела во двор двадцать третьего дома и увидела на скамейке немолодую даму в длинном синем платье и соломенной шляпке. Рядом с ней на скамейке чинно сидела Аделина.

— Аделина! — закричала я.

Собачка бросилась ко мне, заливаясь громким лаем. Я схватила ее на руки, и она, повизгивая, в совершенном восторге облизала мне щеки шершавым язычком.

— Признала! — Немолодая дама поднялась мне навстречу. — А я все у нее спрашиваю, откуда же ты взялась такая, уже всех соседей перебрали, никто ничего не знает. Украли, должно быть, да увезли подальше, а то бы она вернулась. Славная у вас собачка, ласковая. Тосковала по дому, глазки такие грустные и вздыхает все время, меня аж за сердце хватало. Я Зоя Михайловна. А вы…

— Нина. Спасибо вам большое, Зоя Михайловна! Ума не приложу, что случилось. — У меня мелькнула мысль предложить ей денег, но я постеснялась и вместо этого сказала: — Я видела рядом кафе, можно пригласить вас, посидим… Пожалуйста!

— С удовольствием! — отозвалась Зоя Михайловна. — У них есть кофе по-венски! Мой врач запрещает, а я вот люблю! — Она рассмеялась.

И мы пошли пить кофе…