потому, что начали все они сами, бросил это занятие и попытался получить хоть какие-то указания.

Отправленный им посыльный был в Краснодаре перехвачен и напоен до полного изумления. Письмо лазутчика прочли и даже скопировали. Кто этим занимался и где, Руслан узнавать даже не пытался. Изначально взяв на себя боевую часть всех операций, он намеренно не влезал во внутреннюю кухню службы, отлично понимая, что в этом случае очень многие зададутся вопросом, а почему это офицер, много лет прослуживший в контрразведке, не умеет правильно оформлять нужные документы. Как говорится, прокалываются на мелочах. Про собственную безграмотность в этом времени Руслан и вспоминать не хотел. Живя в новом мире уже почти пять лет, он продолжал путать всякие яти, еры и прочие апокрифы. Ну не давалась ему местная грамматика. От слова совсем. Не говоря уже про построение фраз. Если при вербальном общении это можно было списать на долгое проживание за границей, то про ошибки в текстах так уже не скажешь.

Заметив возникшую суету, Руслан привел все свои наличные силы в готовность и на всякий случай предупредил майора, что его команда в любой момент готова выдвинуться в любую точку их уезда.

– Сиди, – неожиданно отмахнулся граф. – Ты уже наворотил, разгребать не успеваю.

– Так ведь и польза имеется, – решительно возразил Шатун.

– Что есть, то есть, – устало усмехнулся майор. – Ладно, ступай, брат, своими делами заниматься. Я тут теперь как-нибудь сам. А про казаков твоих я помню. Благодарствуй. Надеюсь, обойдется.

Воспользовавшись разрешением прямого начальства, Руслан тут же отправился в имение. Выловив архитектора, Шатун жестко потребовал от него прямого ответа, когда уже можно будет переехать в свой собственный дом.

– Дайте еще две недели, ваше сиятельство, – взмолился тот. – Надобно еще много мелочей всяких доделать.

– Мастерские готовы? – помолчав, уточнил Руслан.

– Мастерские? Да, готовы.

– А конюшни?

– И конюшни тоже, – растерянно кивнул архитектор. – Ваше сиятельство, вы что же, в мастерской жить собираетесь, пока мы доделывать станем, или, не приведи господи, на конюшне?

– Совсем сдурел, – изумленно проворчал Руслан, разглядывая его неверящим взглядом. – У меня дюжина коней на городской конюшне стоят. Я впустую деньги трачу, потому и спрашиваю. А мастерские мне нужны, потому что мне станки всякие привезли, а ставить их некуда.

– Ах, вон оно как, – облегченно выдохнул архитектор. – Да, ваше сиятельство, эти помещения уже можно использовать по назначению.

– Точно? – на всякий случай уточнил Руслан.

– Точно, ваше сиятельство. Как бог свят, точно, – истово закивал архитектор.

– Ну, хоть что-то хорошо, – вздохнул Шатун, отпуская его.

На следующий день казаки, под его командой, перегнали весь табун в имение и завезли несколько пудов свежего сена. Благо с этим продуктом тут проблем не было, и купить его труда не составляло. Вместе с табуном переехал и старый казак Кузьма. Вверив его попечению и битюгов и аргамаков, Руслан с интересом понаблюдал, как опытный лошадник осматривает новых коней. Зрелище и вправду было не для слабонервных. Невысокий, жилистый, сухой старик бесстрашно заглядывал громадным животным в зубы, лазал у них под брюхом, то и дело куда-то нажимая и следя за реакцией зверей. Задирал им ноги, осматривая копыта, и оттягивал веки, заглядывая в глаза. И что самое интересное, ни один даже самый норовистый конь не пытался укусить или лягнуть старика.

К удивлению самого Руслана, неожиданно выяснилось, что коней у него далеко не дюжина. Десяток першеронов, пара аргамаков, пара каурых, для коляски и Серый, отданный под седло денщику. Но казаки, даже не советуясь с ним, отобрали из добычи еще пять голов лучших коней, взятых трофеем, и просто отвели их на общественные конюшни. С удивлением рассматривая этих лошадей, Шатун жестом подозвал к себе Романа и, кивая на табун, поинтересовался?

– А эти-то мне зачем?

– Полукровки арабские, – коротко пояснил следопыт. – Их, княже, ежели правильно держать, они и в оглобли, и под седло хорошо. Да и по масти схожи. Будет тебе выезд на смену каурым.

«Твою ж маман, опять без меня меня женили», – проворчал про себя Руслан и, махнув рукой, вздохнул:

– Ладно. Пусть будут. В крайнем случае, ежели кто коня потеряет, всегда на смену чего будет.

– Неужто так отдашь, княже? – без тени иронии поинтересовался казак.

– А ты сомневаешься? – удивленно повернулся к нему Шатун.

– Не, княже. Тебя зная, не удивлюсь, – твердо ответил следопыт.

– А чего тогда спрашиваешь? – ворчливо спросил Шатун.

– Само как-то вырвалось. Это ж кони, – развел казак руками.

– Ну да, – кивнул про себя Руслан. – Для казака конь первый друг.

Оружие и лошадь – это то, что у них отобрать можно только вместе с жизнью. Решив не заострять на этом разговоре внимания, Шатун велел готовить дроги для перевозки станков в мастерскую. Благодаря связям Рязанова, ему удалось выписать из Москвы набор химической лабораторной посуды. Так что химическая лаборатория тоже не осталась без внимания. Благо помещение под нее было сложено из камня и стояло отдельно от основного здания. Двери этой мастерской были обиты железом, а окна забраны решетками. Свои секреты Руслан собирался хранить жестко. Сюда же было перевезено все из сарая, где он прежде вырабатывал нитроглицерин, и переведены казаки, нанятые в охрану. Этой команде была поставлена отдельная караулка.

По требованию Кузьмы в сарай рядом с конюшней завезли десять пудов овса, и на этом Руслан посчитал, что с начальным этапом переезда закончено. Но как оказалось, рано обрадовался. Уже на следующий день старик приехал к нему на городское подворье на молодой, горячей кобыле-трехлетке и, едва соскочив на землю, спросил:

– Княже, тебе толковый кузнец нужен?

– Это ты про друга своего? – сообразил Шатун.

– Про него, – не смущаясь, кивнул казак. – Он свою кузню сынам отдать хочет, а без дела сидеть не привык. Вот я с ним и сговорился, что он к тебе в имение переедет. Будем с ним за табуном твоим вместе смотреть.

– А денег он сколько за работу хочет? – сделал вид, что задумался, Руслан.

– Княже, соглашайся, – дернул его за рукав хорунжий. – Лучшего коваля, что коней подковывает, во всей округе не найдешь. Это я уж не знаю, чего там такого случилось, что Ульян решил к кому-то в услужение пойти.

– Как же, в услужение, – проворчал Шатун в ответ. – Эти старики-разбойники еще и из меня веревки вить начнут. Ладно, дядька Кузьма. Возьму друга твоего. И жалованья ему положу столько же, сколько тебе. Годится?

– Благодарствую, княже, – неожиданно поклонился казак. – Не пожалеешь.

– Выходит, уговор? – протянул Шатун руку.

– Уговор, княже, – хлопнул лошадник по его руке сухой, заскорузлой ладонью. – Не изволь беспокоиться. Все честь по чести будет. Слово