Не одно поколение адептов искало затерянную библиотеку и хранилище древних артефактов, которые переместили в катакомбы три сотни лет назад. Тогда только началось охлаждение отношений с Давелией, назревала война, и ректор решил перестраховаться — спрятал самое ценное имущество университета. Помощникам с их согласия он стер память, став единственным хранителем координат. А затем взял — и умер! Говорят, что ему помогли уйти на ту сторону. Однако сердечные приступы случаются и у великих магов в расцвете сил. Что случилось в действительности, сейчас не узнать, факт, что бесценные книги и артефакты пропали навсегда.

Их искали годами: преподаватели, студенты и приглашенные маги, пока однажды в катакомбах не сгинула группа из восьми адептов и трех магистров. Отправленный по горячим следам отряд боевиков обнаружил полосу древних ловушек, в которые и угодили беспечные искатели. Несколько тел так и не смогли извлечь на поверхность — ради мертвых решили не рисковать живыми.

Тогдашний ректор под давлением короля издал наказ: дальнейшие поиски библиотеки и хранилища артефактов прекратить, ходы в катакомбы замуровать, тех, кто попытается нарушить запрет, исключить или уволить из университета.

Периодически тайные проходы обнаруживали, но обычно благоразумно сообщали руководству.

— Так, ты ищешь наших магистров, а я стерегу ход, чтобы кто-то на него случайно не набрел.

Аллар побагровел от возмущения:

— Обнаглела, Кимстар?! Почему я ищу магистров, а ты остаешься?

Потому что дурак и полезешь прямо в смертельную западню. Мне очень хотелось ответить так, чудом сдержалась.

— Я не такая смелая, как ты, и не сунусь в катакомбы, — ответила, старательно на него не глядя. — И вообще, это я повернула лампу энергошаром.

— Ты ее сломала, — злорадно уточнил парень.

Он вмиг успокоился, когда услышал о моей предполагаемой трусости.

Я пожала плечами.

— Сломала, не спорю. Думаю, ректор меня простит, еще и премию выпишет.

Денежные поощрения за информацию о ходах в самом деле выдавали за внимательность и честность, но в последний раз это случилось лет двадцать назад.

— Может, я останусь, а дяде отправлю «вестника»? — предложил Аллар.

Представив, сколько сил потрачу, чтобы отговорить его не заглядывать в катакомбы, я воспротивилась идее.

Помявшись, сокурсник ушел на поиск магистров.

Стоило затихнуть его шагам и воцариться тишине, как я вспомнила о странном шепоте. Вот шмырь! Надеюсь, больше его не услышу и за время до появления магистров со мной ничего не случится. Еще один минус работы без преподавателя, жаль, что и Кариссы нет рядом.

Страх сильнее, когда на нем концентрируешься. Когда же есть дело, о вероятных опасностях можно и вовсе забыть. И я, не желая впустую бояться, принялась собирать осколки разбитой маглампы. Закончив, с минуту понаблюдала за ее моргающей соседкой. И она меня дико злила!..

Лестницу Аллар принес, мешочек с нефритами при мне. А что, если поменять накопитель? Дома, в своей спальне, я не раз это делала, не желая лишний раз гонять слуг.

Переставив лестницу, без страха на нее забралась. Ход в катакомбы теперь находился справа, и краем глаза я могла не только его видеть, но и чувствовать поток холодного, сухого воздуха, оттуда идущего.

Отковырнув ногтем специальную панельку, вынула старый накопитель. Новый оказался маловат, пришлось следить, чтобы не выскользнул со своего гнезда, когда закрывала крышку на маглампе.

«Моя добыча…»

Свет справа на миг что-то заслонило.

Я услышала шепот, увидела мельтешение, но среагировать не успела.

Что-то выбило из-под ног лестницу.

Я падала молча, не в силах кричать от ужаса.

Мне — конец…

Я не шмякнулась о мрамор плит. Мое тело поймало что-то упругое, а затем перехватило живое и теплое.

И только тогда я закричала.

— Держу! Тише, адептка!

Грубоватый голос ректора узнала сразу — он, как холодная вода, привел в чувство.

— Какого шмыря рогатого вы полезли на неустойчивую лестницу? — Лорд Йохенссельский отчитывал меня, продолжая удерживать на руках.

И оправдываться в таком положении не просто нелегко, а вообще невозможно.

И я молчала, переживая вновь и вновь падение, прежде чем сознание немного очистилось и возникла закономерная мысль: а почему все-таки я упала? Кто-то толкнул, как показалось? Или лестница поползла по стене от неосторожного движения, а диверсию выдумало воображение?

Я уже не уверена, что видела кого-то, кто выскользнул из тайного хода!

— Лорд Йохенссельский, благодарю за спасение. Если бы не вы, я свернула бы шею.

— Преувеличиваете, адептка.

Не думаю, что у многих хватило бы ловкости зацепить падающую девушку воздушной петлей, а потом подхватить. Нужно посетить храм богини Матери и поблагодарить также ее дочь Судьбу за удачу, за то, что послала некроманта с отменной реакцией…

— Лорд Йохенссельский, а что вы делаете с нашим координатором? Похищаете?

Не надо было поворачивать голову, чтобы увидеть Арка Грегерсона, обладателя едкого голоса. Сейчас в нем звучала не вальяжная насмешка, а стылая колкость.

Лысый маг хмыкнул и поставил меня на ноги. Дрожащие.

Вампир бросился, чтобы удержать от падения.

— Извините, я такая неловкая…

Спустя несколько минут Грегерсон узнал, как я оказалась в объятиях ректора. Мужчин в равной мере заинтересовал обнаруженный потайной ход и шепот, который я слышала.

— Я шел на эманации смерти, которые вы тоже неожиданно уловили, — заявил лорд Йохенссельский и, прищурившись, жестко поинтересовался: — Адептка Кимстар, в вашем роду были некроманты?

Я испугалась. С моим уровнем дара прямая дорога в боевые маги, но дед устроил так, что на вступительном испытании комиссия порекомендовала факультет иллюзий. Как он этого добился? Связи, друзья или банальная взятка? Я предпочитала не думать. И если теперь выяснится, что еще и некроманты отметились в предках, недовольство руководства университета мне обеспечено.

— Род Кимстаров основал боевой маг. А вот некроманты… Ой, простите, перед глазами все плывет…

— Девушке нужно на свежий воздух, — заявил вампир. — Я проведу.

Ректор не стал возражать.

Пока шли к выходу, Аллара и магистров не встретили. Вот кого за смертью посылать надо — пока вернется, вечность закончится.

— Так-так, леди, врать не умеете, притворяться — тоже. Еще одно пятно на светлом образе — склонность к некромантии.

— Нет ее у меня! Был четыре поколения назад один некромант — и все. Ни дети, ни внуки его дар не унаследовали.