под собой ее стройный стан, который был мягким, нежным и невозможно желанным. Ее запах, свежий, сладостный, проникал в его ноздри, и Амир с восторгом вдыхал его, чувствуя, что его сердце ликует от страстного неистового восхищения.

Наконец он чуть отстранился от Софико и отпустил ее лицо из своих ладоней, а ее губы из своего плена, и чуть приподнялся на руках. Девушка лежала с закрытыми глазами. Ее лицо, бледное, красивое, чуть напряглось. Она распахнула глаза и в упор посмотрела на него вверх. Амир также, не отрываясь, смотрел в ее светло-зеленые сочные миндалевидные глаза с бархатными шоколадного цвета ресницами. Он ощущал, что его душа просто поет от осознания того, что эта невероятная, неприступная девица сейчас находится в его объятиях. В ее больших озерах глаз отражалось непонимание, удивление и некий трепет, и в них не было даже тени злости или негодования.

– Сладкая, словно горным мед, – прошептал Амир над ней по-русски.

Софья, опьяненная неистовыми ласками и страстным напором губ, смотрела в его приятные лазурные очи, с большими черными зрачками. Ей вдруг подумалось, что глаза Амира невероятно красивы и притягательны, чего нельзя было сказать об его суровом, обветренном, загорелом лице, которое теперь было напряжено и взволновано.

Глава III. Предложение

Ее взор стал осознанным, и Асатиани понял, что она словно только сейчас пришла в себя, выйдя из некоего оцепенения.

– Зачем вы это делаете? – прошептала Софья тихо, не спуская с него немного ошарашенного ничего не понимающего взгляда. Он молчал. Лишь взгляд его стальных глаз стал мрачнее, и он чуть прищурился. Амир не двигался и словно замер, склоняясь над ней и стараясь не давить. Его горящие глаза как будто поглощали ее всю, и она, смутившись, нервно спросила: – Я невеста Серго, вашего брата. Так отчего вы позволяете себе…

– Помолвку можно отменить, – перебил ее мужчина, опаляя ее лицо своим горячим дыханием.

Софья отметила, что его дыхание свежо и имеет травянисто-пряный запах. Она нахмурилась и нервно выдохнула:

– Георгий Петрович, у вас есть жена и сын.

– При чем здесь Тамина? – нахмурился он.

– Вы не должны целовать меня так! Вы женатый человек, неужели не ясно?

– Мне не ясно.

Она поджала губы, не понимая его. Отчего он упорно делает вид, что все хорошо, и то, что теперь происходит между ними, не гадко и не аморально. Они не были даже помолвлены. Мало того, у нее был жених. А у него жена. И эта гнусная поза, в которой она находилась теперь под ним, была просто вульгарна и неприемлема. Холодно недовольно посмотрев на него, Софья по слогам произнесла:

– Мне холодно, Георгий Петрович.

Он нахмурился, пытаясь понять, что она сказала, и тут же поднялся с нее. Протянув девушке руку, Амир помог подняться на ноги и ей. Он стремительно обвил ее талию рукой и проворковал над ней:

– Так лучше?

– Нет, – тихо устало вымолвила она. – Но, если вы уберете руку, я буду благодарна вам.

– И что вы, Софико, говорите со мной, будто мы во дворце?! – возмутился Асатиани, все же убирая руку с ее талии.

Она тут же отвернулась от него и, проигнорировав его выпад, быстро направилась к коням. Проворно отвязав свою кобылу, Софья уже взялась за луку седла, собираясь немедленно покинуть это место, где был он, но Георгий уже оказался за ее спиной. Его широкая ладонь легла на тонкую кисть девушки, которая удерживала вожжи. Пытливо заглядывая ей в глаза, он произнес:

– Так вы не надумали уехать со мной, Софико? Я обещаю, что вы не пожалеете. Мои родители будут рады познакомиться с вами.

Она устремила на него гневный взор, ощущая огромное желание ответить ему так, чтобы этот наглец даже имя ее забыл от возмущения. Видимо, он считал, что она должна была упасть к его ногам от счастья после всех его выкрутасов, и именно это осознание своей правоты она отчетливо прочитала в глазах Асатиани сейчас. Она прищурилась и, предостерегающе посмотрев на него, вымолвила:

– Что вы о себе возомнили, Георгий Петрович? Или вы думаете, что после всего этого смехотворного представления с водопадом и валяния в траве я должна растаять от ваших дерзостей? Так говорю вам еще раз. Я невеста князя Серго Асатиани и останусь ею! И оттого ваши непристойные предложения совершенно неуместны!

Она видела, как лицо Георгия прямо посерело от негодования, а в его серых глазах яро заполыхало бешенство. Но Софья поняла, что теперь отступать нельзя. Оттого она резко скинула его ладонь со своей руки, стремительно взобралась в седло, более даже не взглянув на мужчину, всадила каблуки сапожек в бока лошади и пустила ту в галоп, чтобы поскорее уехать от этого невозможного наглого человека.

Отъезжая, Софья отчетливо услышала, как Амир через зубы цедил слова по-грузински. И наверняка это были ругательства в ее адрес. Но она считала, что поступила правильно и показала этому наглецу его место.

Вихрем выехав на пыльную дорогу, Софья поскакала галопом в сторону усадьбы князя Асатиани. Мокрое платье и стекающие на лоб капли воды с ее волос на ветру неприятно охлаждали лицо и тело. Однако Софья старалась не думать о своем теперешнем внешнем виде, ибо ее существо было переполнено негодованием от поведения Георгия Асатиани. Этот мужчина явно не имел никаких понятий о благородстве и такте. Он словно варвар делал то, что хотел, когда хотел и с кем хотел. И это просто неимоверно раздражало и нервировало девушку. Она ощущала, что для Георгия не существует никаких запретов и указов, и он вообще никого и ничего не боится и ведет себя так, словно ему все позволено.

В какой-то момент Софья отчетливо заслышала звонкий топот копыт позади. Она затравленно обернулась и отметила вдалеке всадника. Она прекрасно поняла, кто это. Видимо, Асатиани устремился вслед за ней. Девушка совсем не хотела, чтобы он нагнал ее. Она сильнее пришпорила свою кобылу и надежнее ухватилась за упряжь, дабы не упасть от бешеной скачки. Спустя четверть часа Софья с огорчением отметила, что, несмотря на все ее усилия, мужчина сильно сократил расстояние между ними. До дворцовых ворот осталась примерно верста, и она