– Это всё прекрасно, но с чего бы такая честь? – вежливо поинтересовался Датч, пока мы шли по коридору за Уолтером.

– Мне выгодно, чтобы поймали эту гниду.

– Намекаете на то, что наградой за поимку Скульптора придётся делиться с вами?

– Было бы неплохо, – хохотнул Фрей, но тут посерьёзнел. – Но это не всё. Если эта тварь будет продолжать орудовать в городе, то Тринити урежет нам финансирование, как и грозилась. Скульптор сидит в печёнках у всего города, а поймать его не могут.

– Два крупных мафиозных клана, – начал перечислять я. – Русская ЧВК. Полицейский департамент. Куча наёмников. И никто не может поймать одного-единственного психопата?

– Это псих высшего класса. В Штатах на него бы напустили две дюжины федеральных агентов, а на Тортуге нет ни единого спеца по маньякам. Маньяки есть, а спецов нет. Зараза! Да у меня даже судьи лучше умеют стрелять и драться, чем вести расследования!

– Заказ на Скульптора никто не берёт, – понимающе кивнул я. – Логично. Это всё-таки по части полиции или ФБР, а не наёмников.

– Слушайте, как вас там…

– Вайс.

– Датч.

– Короче так, парни. Ищут этого говнюка многие, но найти не могут. У меня боевиков хватает, но с вот мозгами у них проблемы. А вы, я знаю, нашли Дина. Мне неважно, сколько вы положили в процессе народа и как положили, но вы всё-таки нашли этого сукиного сына. Так что как насчёт того, чтобы поработать вместе со мной?

– Мы работаем на русских, – заметил Датч.

– Это ерунда. Я помогаю вам, вы помогаете мне. Контракт не трогаем – он остаётся вашим.

– Ну и от призовых часть вам пойдёт…

– Необязательно. Сейчас это больше вопрос престижа, громила.

– Датч, – поправил копа здоровяк.

– Да это по хрену. Короче, мне нужна голова этого мерзавца. Желательно вместе с туловищем и ещё кое-что соображающая, чтобы дожить до публичной казни. Но это должен быть именно Скульптор, а не первый попавшийся бродяга, которого вы найдёте в трущобах за бутылку дрянного рома.

– Что мы получаем взамен? – прагматично поинтересовался Датч.

– Во-первых – всю информацию на этого урода. Всё, что мы собрали за эти месяцы, и всё, что передали Тринити. А во-вторых, у меня в департаменте накопилось некоторое количество лицензий на убийства. Год спокойный выдался, почти четверть осталась невостребованной. Штук десять могу дать.

– Полсотни.

– Не борзей, панк. Двадцать, не больше. Или ты собрался устроить в городе небольшую войну?

– Поддержка полиции? – вставил Датч.

– Обойдётесь. Максимум, мои парни закроют глаза на небольшие прегрешения типа превышения скорости.

– И всё-таки это как-то… – протянул я.

– Подозрительно? – хмыкнул Фрей.

– Я бы сказал – до подозрительного подозрительно. На шефа полиции нападает приступ альтруизма пополам с идиотизмом, и он просит о помощи первых встречных…

– Отказываетесь? Ну и валите тогда отсюда.

– Нас интересуют ваши мотивы, – резонно заметил Датч. – Пока что всё действительно несколько странно. А мы не любим странностей. Очень не любим.

– Потому что странность легко может превратиться в опасность.

– Параноики в атаке, – хмыкнул Уолтер. – Хотя я вообще-то не люблю врать. Поэтому и не вру.

– Прям вообще? – усомнился я.

– Конечно. Никогда не вру.

– Ну, и что ты не соврал сейчас?

– Тринити невсесильна, – немного подумав, ответил коп. – Не всемогущ и я. И город этот – просто позолоченный комок грязи, внутри которого кровь и ржавые булавки. Поддерживать в нём порядок – та ещё морока. Особенно когда объявляются залётные гастролёры абсолютно без тормозов. Казалось бы, Тортуга может осуществить любой каприз за ваши деньги. Даже самый безумный и кошмарный каприз. Убить с максимальной жестокостью? Да без проблем! Мы загнали безумие и насилие в резервации и не даём вырваться ему на городские улицы, но… Но ничего не можем поделать с безумием пришлым.

– Всё равно не слишком верится, что столько людей не могут поймать одного-единственного маньяка, – покачал головой Датч.

– И тем не менее. Этим городом правят наёмники, пираты и гангстеры. Здесь почти все в совершенстве умеют вести уличную войну, но уж никак не расследования или охоту. А это, я вам скажу, настоящая охота. Самый страшный зверь – тот, что на двух ногах и выглядит как человек.

– У вас действительно проблемы с охотниками, – кивнул я.

– Да, мать твою! – разозлился Фрей. – Думаете, я получаю удовольствие, распинаясь перед какими-то двумя придурками? Да чёрта с два! За вас говорит только поимка Дина и то, что с вами ведут дела русские. В противном случае я бы уже послал вас к дьяволу.

– Ладно, будем мы сотрудничать, – спокойно произнёс Датч.

– И нечего тут мне делать одолжения.

Мы завернули за угол коридора и вышли к двум массивным металлическим дверям, перед которыми, сидя на стуле, сладко посапывал полицейский.

Пребывающий не в лучшем расположении духа, Фрей от души пнул копа по голени, отчего тот моментально проснулся и подскочил как ужаленный.

– Минус пять… нет, минус десять процентов! – рявкнул Уолтер. – На неделю в патруль!

– Е-есть, сэр! – неуверенно рявкнул полицейский.

– Распустились тут у себя, крысы офисные… «Скала» – за мной!..

В морге было миленько – очень тихо и прохладно. Так и захотелось где-нибудь вздремнуть…

Однако, когда мы миновали смотровой (он же по совместительству – разделочный) зал, где были расположены несколько хирургических столов, шкафы с инструментами и прочее, и вошли в холодильник, стало как-то не до сна.

Всё-таки на улице – Карибы, тропики, температура в тридцать градусов по Цельсию… А здесь не больше восьми от силы. Есть от чего вздрогнуть и покрыться мурашками.

– По всякой конкретике – сколько тел, где нашли, кто нашёл, кто жертва – это к Энрико зайдёте потом. А сейчас я вам пару имеющихся у нас тел покажу и кое-какие мыслишки свои озвучу…

Фрей лично провёл по большому залу, уставленному каталками, с накрытыми простынями телами, подошёл к одному из них и откинул материю.

– Только не заблюйте мне тут всё, – ухмыльнулся шеф полиции.

Повод действительно имелся и был весьма значителен.

Человек в этом… куске мяса угадывался с трудом. Молодая девушка в нём угадывалась с ещё большим трудом.

Живот с правого бока аккуратно вспорот, грудная клетка вскрыта, гортань отсутствует. Левого глаза нет, как нет и кожи на этой стороне лица. Половина головы обрита налысо, другая половина сохранила длинные тёмные волосы. Левая рука отсечена по самое плечо.