– Аааааа, вашу мать!.. – выругался я, высовываясь из-за «Хамви» и ведя огонь по нападающим, которые начали вылезать из машин и ринулись в атаку в пешем порядке. – Сдохните!

Всё хорошее когда-нибудь кончается – кончились и полсотни патронов в барабане «томпсона». Так что с пистолетом-пулемётом пришлось расстаться и броситься следом за остальными, доставая на ходу «катлассы».

Увы, но припаркованные «Доджи», которых сейчас изрядно изрешетило, не стояли сплошняком до департамента, и преодолеть последние десяток метров открытого пространства под огнём было смерти подобно…

– Ну и где? – Датч выпустил оставшиеся заряды из дробовика и отложил его в сторону, достав револьверы. – Где наши доблестные стражи порядка?

– Мы тут как в мышеловке, – сплюнул я, когда мне на голову посыпалась стеклянная крошка из выбитого бокового стекла машины, за которой мы укрывались. – Остался последний рывок. Надо.

– Знаю, что надо. Но рискованно. И напомни, почему мы просто не линяем отсюда?

– Ну, побежали бы. А на их месте ты бы в спину стрелять стал?

– Конечно стал.

– Вот и я стал бы. Так зачем же лишний раз считать этих придурков тупее нас?

– Резонно, – кивнул Датч. – Значит, прорываемся дальше. Вайс, прикрывай. Святые отцы…

– Сейчас всё будет, сын мой, – пообещал длинноволосый.

Я высунулся из-за машины и открыл беглый огонь, свалив двоих противников. Увы, но вокруг было ещё пара десятков уродов, так что пришлось прятаться обратно.

– Аксель, прошу вас, – вежливо произнёс священник, обращаясь к своему большому напарнику.

Громила отложил всё ещё что-то бормочущую девушку в сторону, сунул руку под рясу и достал… гранату.

– Святая антиохская? – хмыкнул Датч.

– Не богохульствуй, – серьёзно произнёс светловолосый, выдёргивая чеку и бросая гранату в сторону наступающих. – Осколочная американская.

Бум!

Взрыв громыхнул совсем рядом, порубив осколками полдюжины противников. В грохот стрельбы моментально вплелись вопли раненых и умирающих. Как всегда, молчали только мёртвые.

– Вперёд! – рявкнул я, вновь высовываясь и открывая огонь. Пистолеты в моих руках загрохотали почти в автоматическом режиме.

Тем временем пара священников и Датч рванули к полицейскому департаменту, укрывшись перед ним за высокими каменными бордюрами. Как только они перемахнули через них, то здоровяк и длинноволосый открыли огонь из трёх стволов по нападавшим. Я со всех ног побежал вперёд.

Неожиданно из-за левого края департамента вырулил кустарно бронированный джип с массивным таранным бампером-ковшом спереди и врубился прямо в ряды заграждений. Бетон разлетелся каменным крошевом, и бронемашина на полном ходу врезалась в правое переднее крыло припаркованного «Доджа». Полицейский автомобиль от удара буквально подбросило в воздух, и, перекувыркнувшись, он полетел прямо в меня.

В последний момент я успел ничком рухнуть на асфальт, обдирая кожу на правом плече и прокатываясь по земле. Грудь моментально отозвалась вспышкой боли в едва-едва заживших рёбрах. Над головой пролетел искорёженный «Додж» и врезался в асфальт в нескольких метрах от меня.

Бронеджип затормозил совсем рядом, дверца его багажника распахнулась, и из неё высыпались что-то орущие гангстеры. Я привстал на одно колено и буквально смёл их плотным огнём из обоих стволов.

Неожиданно в метре от меня распахнулась передняя дверца машины, и из неё на меня глянуло дуло «калашникова», который держал в руках какой-то ямаец… Грудь его спустя мгновение взорвалась кровью, и его отбросило назад.

Кажется, мне даже почудилось, как пули неизвестного стрелка просвистели почти рядом с моей головой.

Обернулся назад, увидел опускающего револьвер Датча, который сейчас ухмылялся.

– Ты что, охренел? – рявкнул я, подползая поближе к джипу, прячась за него и заменяя почти опустошённые магазины на новые. – Чуть меня не угробил!

– Забей! – отозвался здоровяк.

Юморист чёртов.

Бросил взгляд назад – на сиденье джипа… Хм-хм-хм…

Спрятал «катлассы» и подтянул к себе старенький, с вытертой почти до белизны ствольной коробкой «АКМ».

Пистолеты – хорошо, автоматы – лучше. Ваше слово, товарищ Калашников!..

Из-за поворота вырулил ещё один самосвал, но водитель у него явно был криворук и ущербен, потому что умудрился на полном ходу врезаться в бетонные «зубы», разворотив себе весь капот и опрокинув грузовик. Машина проехала на правом боку несколько метров, сдвинув противотаранные барьеры, после чего остановилась.

Спустя пару минут из кузова самосвала начали выбираться помятые, не особо целые и не всегда невредимые гангстеры…

Вся неприятность заключалась в том, что остановился самосвал буквально в двух-трёх метрах от бронеджипа, за которым я укрывался. Соответственно, противник находился от меня не просто близко, а СЛИШКОМ близко.

Я вскочил на ноги и дал от бедра длинную очередь.

Вихрь тяжёлых пуль трёхсотого калибра, выпущенных из «калашникова», смёл идущих в первых рядах нападающих, но затем патроны кончились, и я остался с голыми руками против полутора десятков врагов.

Рывок вперёд, отбиваю автоматом ствол старенькой «М-16» в сторону. Грохот выстрелов гремит рядом. Впечатываю усиленный металлом затыльник приклада, разбивая зубы и челюсть врага в кровь. Противник отлетает назад. Шаг, второй. Поворот, удар. Пустой магазин бьёт в печень ещё одному врагу, заставив его скрючиться от боли и выпустить винтовку из рук. Поворот, тычок стволом под рёбра ещё одному. Вспарывающий удар прикладом, бьющий противнику под подбородок и сворачивающий ему шею.

Поворачиваюсь на месте, приседаю. Идущий по дуге увесистый деревянный приклад «калашникова» бьёт по колену следующего врага, опрокидывая его на бок…

Прямо в лицо мне смотрит пистолет, который держит в вытянутой руке ещё один враг…

Неожиданно в его голову чуть пониже уха с влажным хрустом вонзается тяжёлый метательный кинжал. Враг с хрипом оседает на колени, отводя от меня оружие и протягивая вторую руку к торчащему из головы ножу.

Выпустил из рук автомат, рванул вперёд. Поворот – правое плечо бьёт в грудь умирающего врага. Перехватываю выпадающий из его ладони пистолет. Тело гангстера содрогается от попавших ему в спину пуль – очень вовремя я решил воспользоваться этим живым щитом… Приятели урода наконец-то спохватились и, как водится, начали много и бестолково палить, не особо разбирая, кто перед ними – враг или союзник…

Поворачиваюсь, «кольт-1911» в руке плюётся ог-нём – троих противников буквально сносит попаданиями тяжёлых пуль. Последняя пуля – в корчащегося на земле врага со сломанным коленом.

Буквально из ниоткуда появляется светловолосый священник, в подкате подсекающий ещё одного врага. В его лапе мелькает массивный треугольный метательный нож, вроде которого я уже видел у Тома. Кажется, он называл его кунаем…