поход будет. И не он один, конечно. Все, потерявшие близких от действий Орды, – а таких было немало и в Прокопе с Киселёвкой, и в Заринске с окрестностями, – бурно приветствовали план мести.

Конечно, нашлись особо осторожные, которые говорили, что никуда идти не стоит, а лучше сидеть тихо. Но они оказались в меньшинстве. Большинство горело желанием отплатить гостям их же монетой.

Хотя в основном поход предполагался разведывательным. Ну и для того, чтобы освободить уведённых в полон. Однако в это мало кто верил. Похоже, их всех уже списали со счетов. И Младшего это бесило.

Назывался поход рейдом. Или «ответкой».

Конечно, «Сибирь», как первоначально хотели назвать отряд «Йети», не собиралась захватывать всю территорию, подконтрольную Орде. И даже её столицу и главные города. О её границах точных сведений не было, несмотря на допросы пленных (некоторые из них умерли, ничего не сказав, но у других язык развязался быстро после самых простейших «приёмов», которые они любили проделывать с другими, но на своей шкуре испытать были не готовы). Хотя ясно, что это десятки тысяч квадратных километров. То есть не меньше, чем всё, что контролировалось Заринском даже номинально в лучшие годы. При этом власть Орды, судя по всему, номинальной не была. Существовали дороги, платилась дань, шла какая-то торговля и перемещение грузов. Всё это было ясно уже после допросов и просмотра нескольких захваченных карт и документов, очень скудных и схематичных.

Планов кампании было два. Один, который поддерживал Пустырник, предполагал двигаться на запад до самого Урала, не вступать в крупные столкновения с форпостами «сахалинцев». Только захватывать «языков» вдали от поселений и при острой необходимости – припасы. Соблюдать максимальную скрытность. А у новых пленных пытаться узнать как можно больше про то, где содержатся угнанные сибиряки. Почему-то Пустырнику казалось, что их не могли увезти далеко, на Волгу. Мол, это нерационально. Его поддерживали все, чьих близких увели в рабство.

Но некоторые сомневались, что стоит идти так далеко. В основном это были те, которые лично никого из близких не потеряли. Или потеряли их убитыми, а не угнанными. Так мыслили и Красновы, братья погибшей Киры. Они говорили, что спасать уже некого или невозможно. Что надо найти любой крупный аванпост Орды и разрушить его до основания. Крепость, войсковой лагерь, центр снабжения – неважно. Главное, чтобы он имел отношение к их армии, и там была стоящая добыча. Свалиться как снег на голову. Убить всех ордынцев, чтобы никто не унёс новости. Забрать компенсацию за моральный ущерб. Но главное – уничтожить как можно больше врагов. И хотя очень соблазнительным было оставить свидетельство, что это расплата за то, что Орда сделала в Заринске и бывшем Кузбассе, но даже примитивной хитрости братьев-фермеров хватало на предложение вывести ордынцев на ложный след. «Мало ли кто напал. Может, какие-нибудь ненцы или нанайцы».

Они предлагали сделать большой крюк по пустым землям и появиться в предгорьях Урала с севера или с юга. Чтобы никто не узнал, откуда пришла смерть, и не связал внезапный набег с Сибирью. Рассылать двойки разведчиков в разные стороны, входить в нейтральные поселения, опрашивать путников. И атаковать первую же слабо укреплённую точку «сахалинцев» на пути.

Вот таким бесхитростно-глупым и по-варварски наивным был второй план, который тогда виделся Красновым вершиной тактического и стратегического мастерства. Но только с высоты их жизненного опыта, который не шёл дальше выращивания свиней или картошки.

А теперь они все мертвы, вот куда этот путь их завёл. Хотя, может, кто-то ещё жив и до сих пор расчищает дороги или валит лес во славу Уполномоченного Виктора под Саратовом или Самарой. Младший эти города-призраки постоянно путал.

Ему повезло чуть больше. Он вроде бы свободен. Хотя в душе не осталось ничего, кроме злобы и горечи. И даже возвращаться… даже если бы это было так же просто, как раньше… не к кому и незачем.

Младший вспомнил, как оказался в Питере. Как его поймали, допросили, чуть не повесили. И как он сумел сначала заслужить право на жизнь, а потом показать и свою полезность.

Вряд ли он понравился допрашивавшему его офицеру (это был Артём Петрович Тузовский или Туз, но он тогда об этом не знал) – как человек. И слава богу! Только сто древних долларов всем нравились, раз попали в крылатое выражение. Да ещё бабы. Они всем нужны, почти любая. Всем, кроме собственных мужей, как говорят старые и опытные мужики.

Он, парень-чужак, остался жив и был принят потому, что отличался от обычных оборвышей широким и разносторонним набором навыков. И не только тем, что умеет складно болтать, то есть язык у него подвешен совсем не как у обычного дикаря из местных деревень и шаек самозваных «бригадиров». Кому тут есть до этого дело? А вот то, что и мозги у него работали неплохо, и руки росли вроде бы из нужного места при работе с вычислительной техникой – всё это пригодилось. Нет, в автомобилях и другой суровой механике Младший не разбирался, но немного сёк в компутерах, чему его непонятно зачем научил дед: объяснял, как мог, внутреннее устройство, показывал распечатки про основные типы комплектующих. Даже программированию и софту немного учил (хотя сам знал это на базовом уровне), пока ещё последний компьютер в Прокопе работал.

И так получилось, что Младший попал в единственное место в этой пустыне, где нашлось применение его средним компьютерным талантам. В остальных местах эти навыки ничего не значили.

Саша немного умел паять, понимал в проводах, разъёмах, переключателях, платах и другой несложной электронной начинке. Этому он научился уже сам в свои одинокие вечера, когда был старателем под Москвой и находил много запчастей, на любой вкус. Знал, что с чем соединить в чувствительном нутре устройств. А это были редкие навыки. Но ещё до прихода в Питер ему удалось запустить несколько антикварных электронных игрушек вроде «Тетриса».

Поэтому после того как Мозг немного его поднатаскал (он крепко выпивал и ему был очень нужен помощник), парень стал сам обслуживать два отрядных компьютера. Обычно с ними случалась ерунда – или надо было почистить вентилятор, или где-то отошёл или окислился контакт… а то и закапризничала операционная система… Виндоус-«семёрка» вряд ли предполагал, что доживёт до такой даты – до 2075 года. Если же происходило что-то серьёзное, чаще всего помогало только менять комплектующие. В Небоскрёбе был большой склад ай-ти деталей, из которого Мозг выдавал ему под роспись нужное «железо». Половина этого или даже две трети не работало никак, хотя