– Сбил его с ног. Подбежали воины и закололи его. Почему?

– Так быть-есть. Иные сохраняют разум до Дней Безумия, иных он покидает раньше. Немногих. – И Лабат повторил: – Так быть-есть.

Веки Калеба опустились. Секунду-другую он стоял с закрытыми глазами, о чем-то размышляя про себя, потом спросил:

– Что случится в Дни Безумия? Разум покинет всех?

– Неважно, – произнес Лабат. – Решетки в Пещерах прочные, а мы все будем в Яме. Идем!

Но Охотник не сдвинулся с места.

– Ты не хочешь узнать, почему я спрашиваю о том или этом? Узнать, есть ли Пещеры на южных островах, бывают ли у нас бесноватые и что происходит в Дни Безумия?

Военный вождь покачал головой.

– Там, на равнине, мы пили вино после битвы и ты рассказывал про место, полное чудес… Но это не наш мир, Калеб с южного острова. Больше я не буду спрашивать о твоем гнезде. Пусть Вастар говорит с тобой и твоими предками.

В молчании они приблизились к двери, высокой и такой узкой, что пройти в нее мог лишь один человек. На дверной створке был выложен перламутром символ Парао, знак изогнувшейся волны. Распахнув дверь, Лабат отступил в сторону. Калеб оглянулся на него, но лицо военного вождя было непроницаемым. Пожав плечами, он шагнул через порог.

* * *

В полдень по бортовому времени доктор Аригато Оэ вызвал Десмонда в свой жилой отсек. Он действовал в согласии с древней, очень древней пословицей, гласившей: мой дом – моя крепость; ее, вместе с другим интеллектуальным багажом, завезли на Авалон земные переселенцы. Каюта доктора вполне подходила для научных занятий, в которых участие брата Хакко было вовсе не обязательным. Дайану Кхан тоже не стоило беспокоить, ибо тема обсуждения к антропологии не относилась.

Включив терминал с сенсорной клавиатурой, глава экспедиции и ксенобиолог изучали данные сканирования мозга у объекта номер два. На другой дисплей – огромный, во всю стену, – выводились результаты анализов крови, лимфы и тканей, которые, порция за порцией, посылала биохимическая лаборатория-автомат. Это было очень тонкое и точное исследование – пожалуй, на таком уровне подробности его не смог бы выполнить никто, кроме ученых Архивов и Галактической Академии.

– Гипофиз увеличен, – произнес Аригато, всматриваясь в трехмерную структуру мозга на экране. – Я бы даже сказал, что его размеры аномальны, вдвое-втрое больше, чем у нашей расы. Людвиг, какой вес этого органа?

– Ноль девять грамма, – раздался тонкий голос. – При норме у гомо сапиенс ноль четыре.

– Без лишних подробностей, Людвиг. Мне известно это значение. – Аригато повернулся к своему помощнику. – Их гипофиз весит в два с лишним раза больше, чем у нас. И если вспомнить, что он регулирует рост и развитие организма…

– А также деятельность органов внутренней секреции, – подхватил Десмонд, – надпочечников, половых, энтодермальных и других желез…

– Если вспомнить о важности этой крохотной частицы мозга, нам стоит призадуматься, – подвел итог дуайен. – Людвиг, увеличенное изображение! Окрасить переднюю и заднюю долю разным цветом и наложить масштабную сетку!

Некоторое время они рассматривали голографическую картину, изучали ее в молчании, обмениваясь лишь взглядами. Жакоб Десмонд, погибший на Пьяной Топи, странствовал с Аригато Оэ много лет, был ему верным помощником и передал свою память Десмонду-киборгу. Как и прежде, доктор и его ассистент понимали друг друга с полуслова, а временами вообще без слов.

– Задняя доля, сьон, – сказал Десмонд.

– Да, – кивнул Аригато, – основная часть объема приходится на нее.

– Гормоны задней доли повышают тонус сосудов и внутренних органов.

Они переглянулись.

– Слишком крупное образование для таких утилитарных функций, – заметил Аригато.

– Возможно, их гипофиз продуцирует что-то еще. Некий энзим, насыщающий кровь и ткани.

– В стандартных анализах мы его не обнаружим. Надо перепрограммировать лабораторию. Поиск любой фракции, которая может рассматриваться с нашей точки зрения как инородная.

– Сейчас я это сделаю, сьон. Еще возьму срез из задней доли гипофиза… Будем ставить опыты на животных? Если что-то найдем?

– Непременно.

Снова тишина. На большом дисплее скользили цифры, химические символы и голограммы, изображающие клетки крови.

– Пока ничего, – произнес Десмонд минут через двадцать. – Странно! Если там есть что-то любопытное, мы бы уже это выяснили. Но единственная аномалия – чуть повышенный уровень эритроцитов.

Доктор Аригато Оэ задумался, скользя взглядом по экранам и морща лоб. Потом вымолвил:

– Красные кровяные тельца транспортируют кислород, проникая практически во все органы и ткани. Но структура эритроцитов сложна, они формируются в костном мозге, и, собственно, переносчиком кислорода является гемоглобин, их составная часть. Возможно, есть и другие компоненты – такие, что отсутствуют у нас? Те, что отвечают за долговечность организма? В конце концов, гомо сапиенс – не венец творения… только монахи могут в это верить… – Он приблизил лицо к экрану, на который по-прежнему выплывали данные биохимического анализа. – Десмонд, программируйте поиск иначе: не аномальные фракции крови, а искажения в молекулярном строении ее частиц. Это, я думаю, будет интереснее.

Прошло несколько минут, и автоматическая лаборатория выбросила на монитор новую голограмму.

– Увеличить размер клетки и показать сечение, – распорядился Аригато Оэ. – Теперь наложить стандарт, типичный для нашего вида… Так, хорошо… Выделить отличия, провести оцифровку результатов. Превосходно! Десмонд, срез из задней доли гипофиза… Что с ним? Анализы завершены?

– Полностью. Можем сопоставить две структуры. Кажется, фермент, выделяемый гипофизом, адекватен этой части эритроцита… Проследим, где происходит внедрение фермента в красные кровяные тельца?

– Очевидно, в ближайших к гипофизу капиллярах. Просканируем их на молекулярном уровне. Дайте команду лаборатории.

– Да, сьон. Сейчас, сьон.

Пальцы Десмонда коснулись сенсорной клавиатуры. В отсеке снова повисла тишина.

* * *

– Выпей вина, – сказал Вастар. – Ты прошел по Дому Памяти, увидел, что нас ждет, и душа твоя пришла в смятение. Так всегда бывает… я знаю… Тебе нужно успокоиться.

Калеб помотал головой.

– Я спокоен. Я и прежде видел всякие ужасы – живьем, не на картинах… Великие Галактики! Видел такое, что у любого моча посинеет от страха и отсохнет язык!

Он и правда видел многое, но наблюдать гибель мира и целой расы ему еще не приходилось.

Вастар усмехнулся.

– Кажется, твой путь с южных островов был долгим, и страшное встречалось на каждом шагу… Но все же выпей вина. Это не повредит.