— И это все?

— Предлагал похлопотать, чтобы медики оставили меня в покое.

— Значит, все-таки нуждается в тебе?

— Не знаю, — чистосердечно ответил Сергей. — Многое не совсем ясно. Желая этот вопрос до конца прояснить, я отправился по рекомендации семейства Туров к профессору психиатрии. Кстати, Мякишев любезно дал мне машину.

Сергей выложил на стол визитку Валентина Егоровича. Как он и ожидал, она немедленно превратилась в козырного туза, позволив ему взять инициативу в собственные руки и перевести разговор в менее опасное русло.

Первым визиткой завладел отец. Он надел очки и, попыхивая трубкой, изучил все перечисленные на прямоугольничке мелованного картона титулы и звания маститого медика, а затем передал карточку сестре.

— Что он сказал? — стараясь сохранять спокойствие, спросил Иван Сергеевич, казалось, напрочь забыв о поездке сына на службу.

Это могло бы обмануть кого угодно, но отнюдь не Сергея. Он прекрасно знал: все обстоит совершенно не так! Как сонный кот играет с мышкой, а потом вдруг неожиданно ловит уже чаявшего себя спасенным грызуна, так и папа выждет подходящий момент, чтобы попытаться прижать сына к стене и выведать всю правду.

«Похоже, скоро наступят “счастливые” времена, когда мне просто будет некому довериться, кроме собственного отца», — с горечью подумал Сергей и ответил:

— Все не так плохо. Профессор уверяет, что спустя некоторое время я смогу вернуться в строй… Ладно, вымою руки и расскажу все за обедом.

Переключить внимание удалось, и родные умиленно внимали рассказам о Валентине Егоровиче. Отец одобрительно кивал, а тетка украдкой вытирала концом фартука увлажнившиеся глаза и подкладывала любимому племяннику лакомые кусочки. И вдруг неожиданно заявила:

— Профессора и академики хорошо, а вот раньше это дело бабки в деревнях лечили. Надо и нам такую найти! Если хорошая, то как рукой все снимет. А там пойдешь ты опять голову подставлять за этих обормотов или нет, дело второе. Главное — здоровье.

— Я тоже за это, — прихлебывая чай, согласился Сергей. — Да где же ее взять, бабку-то?

— Знакомые есть, поищем, — оживилась тетя Клава, и племянник понял: в ближайшее время она будет загружена и ждать с этой стороны каверзных вопросов не стоит.

Сергей улизнул к себе, закурил и блаженно растянулся на диване, бездумно глядя в потолок. Господи, как же хорошо хоть немного побыть в одиночестве и ничего при этом не делать. Впрочем, разве возможно убежать от самого себя?

Вскоре из узора трещинок на потолке явственно сложилось и начало гримасничать лицо плешивого Мякишева, а в ушах зазвучал его голос: «Ты уж не обессудь и не держи зла на старика…»

Хорошенькое дело, не держи зла! Хотя что толку держать его на Трофимыча — он продукт системы, ее обкатанный спазмами интриг каловый камушек, спрятавшийся в складках прямой кишки и мечтающий лишь о том, чтобы вместе с очередной порцией прошедших по всем извилинам и отдавших все соки ненасытному молоху переработанных масс не оказаться на улице, пока не нашел приличного местечка или не успел сколотить капиталец.

Нет, Трофимыч ему не друг и не враг: он друг только себе и враг лишь тем, кто непосредственно угрожает его благополучию. А Серов угрожал, но не прямо, а опосредованно, и при умелом подходе дело можно повернуть в любую сторону…

Да ну его к чертям, Александра Трофимовича! Пусть занимается своими делами и не мешает Серову заниматься своими. Только вот дел-то у Сергея как раз никаких нет. Разве что смотреть телевизор, слоняться по комнатам или сесть играть с отцом в шахматы? Ненавистное занятие для обоих, но иногда все-таки играли, чтобы убить время и скуку.

Так какие дела? К профессору сходил, лекарство купил, стукачей своих он передавать пока никому не намерен, да и Трофимыч, вопреки ожиданиям, не заикнулся об этом — наверное, так прижало с убийством Фомича, что голова пошла кругом и стало не до текучки. В поликлинику ехать рано. За то время, пока крутил любовь с Лариской, растерял всех знакомых девиц, а едва успел познакомиться с Эльвирой, как она тут же укатила из Москвы и вернется еще не скоро.

Читать не хочется совершенно, а по телевизору нет ничего путного. Проводя все время на работе, Сергей никогда не задумывался над проблемами свободного времени — обычно его оставалось в обрез, но теперь все время стало свободным и нет ни подружки, ни таких же бездельничающих приятелей.

Позвонить разве Лариске? Не каменная же она, в конце концов! Да и ключи надо бы отдать, а то расстались как-то не по-людски, даже не сказав друг другу не то что «прощай», но даже «до свидания», хотя прожили не один год.

С другой стороны, во многом виновата она сама — не надо заводить скандалов, требуя от него невозможного: как и где ему добыть деньги ее сбежавшего за границу отца? Вот уж действительно, волос долгий, а ум короткий — прикинула бы, осуществима ли ее просьба, а потом начинала бы ерепениться и пыхтеть, как перекипевший самовар. Но у Ларки все сплеча и без оглядки. Рубанула и гуляй, правда, потом кричала, просила вернуться, когда он уходил. Но, может быть, вернуться еще не поздно?

А что потом, когда приедет с гастролей Эльвира? Как разбираться со своими дамами?

«Плевать! Все это будет потом», — сказал сам себе Серов.

Перед его мысленным взором мигом пронеслись соблазнительные картины — вот Лариска снимает колготки и нарочно дает ему полюбоваться стройными загорелыми ногами, прежде чем обнять и жарко задышать в шею, прижимаясь к его плечу своей упругой красивой грудью с затвердевшими от нестерпимого желания сосками. А потом он весь уходит в нее, растворяясь без остатка, словно сахар в кипятке, в ее нежности и любви, ненасытных ласках, сгорая, словно бумага в бушующем пламени, в страсти и тая, как лед, от ее прикосновений.

О, если бы не ее характер! Они могли бы стать идеальной парой.

Серов протянул руку, намереваясь взять очередную сигарету из пачки, но пальцы ощутили пустоту. Пришлось встать, открыть стол и достать новый блок сигарет… Будет ли у него теперь возможность покупать сигареты блоками?

На пол шлепнулся газетный сверток, и, подняв его, Сергей легонько присвистнул: да это же заветный платочек! Вот и дельце нашлось? Не позвонить ли таинственному Боре прежде, чем вновь наводить мосты к Ларунчику?

Отчего нет? Сергей развернул сверток, положил перед собой платок и набрал номер телефона, еще не зная, что это номер, по которому иногда отвечает сама Судьба.

Трубку сняли после третьего гудка, и глухой баритон лениво пророкотал:

— Да?

— Добрый день, — Серов решил быть вежливым и как можно менее официальным: это всегда располагает к человеку, даже когда ты всего-навсего говоришь с ним по телефону.

— Добрый.

— Это Сергей беспокоит, мне нужен Борис.

— А вы кто и откуда?

— Ну, в настоящее время практически никто, — грустно улыбнулся Сергей. — А от кого? От Деда из госпиталя.