умудрявшихся дремать под перекрикивания Пом и Зелёной кролли покрывались белым снежком. Без одеяла, в тонких одеждах, прижимаясь к сородичам или волосатым спинам му, они спокойно спали, продолжая удивлять меня своей бытовой неприхотливостью.

Многое я учёл во время проектировки галеры, многое, но не всё. Туалет и место для уединения… Сука, об этом я забыл напрочь. Потому мелкие дела, под пристальным наблюдением всей своей свиты справлял прямо с борта, а те дела, что для взрослых, берег на момент вылазки на острова выр-выр или день возвращения в Озёрный. Просто, если подумать, не так то сильно мне хотелось срать, чтобы делать это прилюдно…

На фоне восходящего, поднимающегося из-за ровного горизонта ало красного солнца, вижу на берегу медведицу. С потомством своим, застыв у кончающейся реки, она, поднявшись на две ноги, рычала в нашу сторону, грозилась в любой момент показать, на что способна рассерженная мать.

Мы наконец-то выходили на большую воду.

Глава 30

Встречные волны, вместе с ветром, ударили в нос поворачивающегося судна, пол команды гребцов, работающих в прежнем темпе, могли лишь сохранить наше положение на одном месте. Требовалось прилагать больше усилий, наращивать темп, ускоряться.

— По местам, братцы, нас ждут великие дела! — Командую я. Все: спавшие, отдыхавшие, кушавшие или наблюдавшие за покрывшимися первым снегом полями — тут же принимаются за работу.

— И раз, и два, и три! Правый борт, активнее! — Вышагивая вдоль гребцов, отвечая за сохранение намеченного курса, кричит Пом. Порыв встречного ветра срывает с моей головы капюшон и едва не сбивает с плеча Кобаго феечку. Застрекотав крыльями, она отчитывается о выполнении своего обязательства, а после исчезает в моём кармане.

Широкое, не спокойное русло, я мог сравнить разве что с разделяющим Францию и Англию проливом Ла-Манш. Соседний берег был заметен лишь благодаря зелёной стене, состоящей из высоких, вековых деревьев.

В разы ближе виднелись мне острова. Первый из них, совсем крохотный, напоминал скорее торчащий из воды холмик, а вот за ним, там то и были большие, местами даже лесистые, клочки суши. Только разумных у берегов я не наблюдал.

— Староста Матвеем, это и есть те острова, которые мы искали, как будем их проверять? — Одной рукой держась за рулевое весло, другой за единственное, сложившееся от ветра ухо, прикрикнул Кобаго.

— Встанем между островами, спрячемся от ветра и спустим шлюпку. — Так же, на повышенных, из-за ветра едва слыша свои слова, всё громче и громче отвечал я. После всего, через что мы прошли, погода и её неистовство — самое малое из всех возможных неприятностей.

Пройдя маленький островок, прячась от встречных порывов, останавливаемся всего в метрах пяти от острова. Воины му и кролли внимательно вглядываются в сушу, пытаются найти признаки существования и прибывания здесь других разумных, но не находят.

— Отец, не спускайте лодку, я сплаваю и погляжу! — Дабы не тратить время попусту, предложил дельную мысль бесстрашный Кобо. После чего, с головой бросившись в неизвестную, холодную воду, через пару минут уже был на суше. Вслед за ним сиганули и ещё пару, на всякий случай вооруженных трофейным железом, му. Пока парни исследовали первый из островов, мы для их подъёма развернули и свесили по борту сети.

Примерно за десять — пятнадцать минут парни оглядели всё и уже плыли обратно. «Ни души», отогреваясь в переданных мною шкурах, стуча зубами, ответил воин, и галера наша двинула вперёд, к следующему, третьему острову. Там-то я впервые и увидел их… темный мех, с белым налипшим на него снегом, блистал в свете редких, пробивающихся через тучки лучей. Заметив нас, всеядные в панике забегали по берегу утоптанного острова, стали вооружаться, палками, копьями, всем тем, что было у них под рукой.

Впереди, не доходя до острова метров сорок, виднелась мель и поднимающиеся из неё верхушки притопленных корчей, кустов и прочего. Не смея рисковать кораблем и командой, велю спускать первую шлюпку, так же боясь, что шестеро гребцов(по три на каждую сторону), могут не справиться с управлением и попросту не догрести к нам, велю подвязать к шлюпке веревку и держать её, в ожидании возвращения спасательной команды. На борт шлюпки погружаются самые известные личности племён, то бишь Хохо и Мудагар, с ними пару здоровяков, что помогут транспортировать(перенести) раненых, больных и возможные пожитки местных.

При виде длинных ушей и рогов жители ещё больше оживились, начали что-то радостно кричать и прыгать. Диковинное, морское чудовище оказалось дружелюбным и принесло с собой друзей. Понимая, что помощь близка, выдры начали нырять в воду, кто-то поплыл прямо к шлюпке, кто-то, просто ныряя, исчезал, а после появлялся с двумя-тремя сородичами.

Кобаго, видя моё удивление, решил поделиться со мной знаниями:

— Многие выр-выр роют для себя норы под водой. Как — не знаю, это их секретная техника строительства. Делают это они на случай, если хищники каким-то образом смогут добраться до их островов. Холодными зимами, когда берега покрывались льдом, такое случалось. И когда это происходит, они прорубают лунки и ныряют, спасаясь в самой, казавшейся безнадёжной ситуации…

— Понял. — Кивнул я, велев приготовить все, чем-только можно согреться. От шкур и до теплого отвара. Первые из выр-выр, минуя шлюпку, тут же гребли к сетям на нашем борту. Видя, как свободные от гребли и координаций действий Пом и Зелёная готовятся помогать первым взбирающимся, воскликнул:

— Отойдите от бортов!

Если хищники окажутся первыми членами команды, которых увидят выр-выр — это станет проблемой и может подорвать дальнейшие доверительные отношения! Оттолкав в сторонку непонимающих девчонок, велю другим принимать гостей. Поступил я верно. Радостно приветствуя и обнимаясь с кролли, выдры шокировано, словно не понимая, какого хуя тут происходит, глядят на замерших напротив них хищниц.

— Хищники! — Только высунув голову, пискнула мелкая, кареглазая выдрочка с круглыми, маленькими меховыми ушками. Испугавшись, она отталкивается от борта, хочет нырнуть в воду, но прихвативший её за холку здоровяк му, закидывает нудистку беглянку в лодку.

— Не пугайся, они друзья! — Первое впечатление слишком важно. Девчушка, чьё тело больше, чем му и кролли покрыто мелким, плотным мехом напугана, а значит, настало время для меня — парламентёра. Подскочив к той, на плечи девушки накидываю шкуру, пытаюсь успокоить, говоря о том, кто я и что существо в безопасности. Вроде убеждение моё действует, как вдруг, милое, хлопающее своими глазками существо, что уже почти поверило мне, переводит свой взгляд на мой карман и так не вовремя проснувшуюся в нём фею.

— Матвеем, ты можешь не дёргаться, я ведь уснуть пыта… о, привет, я Семечко, а ты наверное выр-выр? — Высунувшись, только и успела произнести фея, как выдра, закатив глаза и выплюнув грубое «ручной демон», тут же потеряла сознание. Блять…

— В смысле демон, я фея! Матвеем, что за грубияны тебя окружают, почему они все считают меня демоном, они не видят моих крыльев, я… — Разошедшаяся пискля привлекает к себе внимание. Галера, хищники, карманный демон, странный, лысый хуй в моём исполнении. Выр-выр на судне становится всё больше, точно так же как становится больше непонимания, волнения и недоверия к моей персоне.

— Староста, мне кажется вам вместе с хищниками и Семечком лучше пока затеряться где-нибудь между гребцов. — Накинув мне на голову капюшон, толкнула меня в сторону хищницы Муррка, а после, прикрывая своей плечистой, грудастой фигурой, стала размещать всех прибывших и продолжавших прибывать.

— Нам не рады, да, Матвеем? — Когда я обнял моих зубастых красавиц и стал уводить вслед за собой, спросила Зелёная.

— Да, и самое горькое в этом, что даже мне они не рады… — Выплюнул я, едва сдерживая своё внутреннее недовольство и разочарование. «Им просто нужно привыкнуть, Матвейка, просто нужно привыкнуть» — утешал себя я.

С второго, самого дальнего из населенных островов мы забрали тридцать четыре выдры, из которых большая часть являлась молодежью. Почти никаких пожитков, никакой одежды, только самое необходимое в виде рогатых копий(трезубцев для ловли рыбы) и самой рыбы, подвешенной на перекинутых через плечо веревочках. То была