как будто вчера, но сейчас им уже восемьдесят или девяносто. А может быть, они уже умерли? Если живы, что они сейчас думают о тех своих поступках? Если же умерли, то какая у них перспектива? Могут ли они взглянуть на свои сердца и дела глазами вечности? Исчезает ли нравственная слепота в могиле, или же она остается навеки?

«Я не расист». Почему для мистера Спеллинга было так важно сказать это? Кто называл его расистом, кроме его собственной совести? Возможно, это был Бог, Которому он поклонялся в воскресенье утром, не часто вспоминая о Его истинах на протяжении недели.

Кларенс посмотрел на свою пустую тарелку. Куда делась вся еда? Он попытался вспомнить вкус съеденного, но это не отложилась в памяти, занятой прокручиванием видеороликов прошлого. Кларенс сделал последний глоток кофе, расплатился на кассе и энергично направился в туалет, которой оккупировали два белых. Они явно были «деревенщиной» и притворялись, что не замечают черноты Кларенса. Он поправил перед зеркалом галстук, убедился, что его дорогие туфли блестят, как и прежде, и вышел на улицу — в мир, который со времен его детства сильно изменился как в худшую, так и в лучшую сторону.

Кларенс въехал в деловой центр города, припарковал ма-

174

шину в круглосуточно работающем гараже на четвертом этаже возле лифта и быстро пошел по направлению к «Трибьюн». По пути он догнал двух пожилых белых женщин. Одна из них оглянулась через плечо и, увидев приближение Кларенса, подошла поближе к своей подруге и вцепилась в ее сумочку. Кларенс притворился, что не заметил этого, и это его не волнует.

«Надо же, что вспомнилось!»

Олли проводил Кларенса к своему рабочему столу, расположенному в глубине отдела расследований. Они оказались в окружении множества других столов, заваленных таким количеством бумаг, какого не видали даже в «Трибьюн». Стол Олли выглядел так, как будто на нем произвели обыск.

— Мэнни работает над новым делом. Мошенничество,

— Олли указал на кипы документов. — Убийство вчера вечером? Мерзкое. Это было не наше дело, но Эйсензиммер поручил его мне. Он был действительно потрясен, хотя убийств видел больше, чем кто-либо другой в этом городе. Пятнадцатилетний парень выстрелом в упор застрелил другого. В голову, как это делают при казни.

Оба мужчины содрогнулись.

— Сделать вам кофе? — спросил Олли. Кларенс кивнул утвердительно. — Черный?

— Да, сказал Кларенс, — но я добавляю сливки.

Олли посмотрел на собеседника, не понимая, улыбаться ему или нет.

— Сержант будет здесь с минуты на минуту, — сказала он. Установилась неловкая тишина, которую нарушил вопрос Олли,

— Вы знаете, чем отличается журналист от сома?

— Я уже слышал эту шутку, — ответил Кларенс.

— Значит, Джейк все вам обо мне рассказал? Что именно вы от него узнали?

— Он сказал, что вы — превосходный специалист и не страдаете от отсутствия аппетита.

— Превосходный? Хм. А что еще? — спросил Олли.

— Что я никогда не спутаю вас с Ганди.

Олли затрясся от хохота.

— А вот и сержант, — он махнул рукой в сторону худощавого офицера в форме, несущего винтовку в черном чехле.

— Сержант Тэрри Маккамман, это — Кларенс Абернати. Он из «Трибьюн», но не будьте к нему из-за этого предвзяты. Я при-

175

гласил его на нашу встречу, чтобы он смог услышать подробности вашего исследования. Вы не возражаете?

— Абсолютно. Начнем с того, что я — оружейник, — сказал Маккамман тоном лектора и в ожидании понимающего кивка посмотрел на Кларенса. Кивка не последовало, — это означает, что я умею ремонтировать оружие. В общем, оружейный мастер. У меня есть сертификат нескольких производителей, позволяющий чинить их пушки.

— Хорошо.

— Кроме того, как большинство оружейников, я увлекаюсь огнестрельным оружием.

— Он имеет в виду, что помешан на пушках, — пояснил Олли.

— Да, — засмеялся сержант, — но перейдем к делу. Ваш детектив передал гильзы капитану СГБР, который затем передал их мне.

— Что такое СГБР? — спросил Кларенс.

— Это означает «специальная группа быстрого реагирования». Слышали о группе ООТ — особого оружия и тактики? Это — два названия одной и той же группы. В общем, как только я увидел эти железки, то сразу же понял, что это было за оружие.

— Тэрри, — сказал Олли, — объясни мне, каким образом ты это понял. Вчера ты уже начал объяснять, но у нас не было времени. Только не спеши — помни, что мы не оружейники. Хорошо?

— Конечно. В основном, существует три принципа работы автоматического и полуавтоматического оружия. Первый — под действием полученного в результате сжигания пороха газа, который отводится через отверстие в передней части ствола. Такой принцип характерен для «М-16» или «АК-47». Второй принцип действия — отдача свободного затвора. Он используется в автоматах пистолетного калибра. Выстрел просто отбрасывает затвор назад, перезаряжая оружие. Примеры — «МАК-10» и «УЗИ».

— Пока все понятно, — сказал Олли, — а какой третий тип?

— Отдача при коротком ходе ствола. В некоторых механических системах применяют задержку открытия затвора, пока давление не упадет до безопасного уровня.

— И как все это можно применить к оружию убийства Дэни Роулс? — спросил Олли.

— Перейду к сути. Это оружие было произведено на заводе «Хеклер и Кох». Я почти уверен, что это «ХК-53». Я захватил один экземпляр со склада, чтобы показать вам.

Тэрри достал из чехла черную винтовку, держа ее, как мать держит своего трехмесячного ребенка. Винтовка была длиной чуть меньше восьмидесяти сантиметров. В ней прекрасно сочетались сталь и прочный черный пластик. Это оружие не было на сто процентов винтовкой, но его нельзя было назвать и автоматом. Блестящее и внушительное, оно выглядело как что-то фантастическое. Винтовка была компактной, со встроенными в приклад выдвижной ручкой и фонариком. Определенно, она не была обычным огнестрельным оружием.