– Патрон, первый появился. Уже сидит на крыше. Второго ребята встречают. Кажется, дело подходит к развязке.

– Три часа работы! Скоро светать начнет. Проведете их просекой, на дороге можете на хозяйку напороться. Поосторожней. Я встречаю вас у третьей опушки за пролеском…

– Все понял, патрон.

Иван настроился на другую волну. Ему тут же ответили.

– Я в боевой готовности, «Петушок».

– Отлично, «Сокол»! Распускай свои крылышки через тридцать минут. Вся надежда на тебя. Отбой, меня уже ждут.

Иван выключил рацию и бросил ее в трубу. На землю он спускался так же эффектно, как восходил на крышу. Внизу его ждали четверо охранников. В то же время Родион и Нырок надевали на себя акваланги.

– Назад доберемся минут за пять, – рассуждал Капралов. – Из трубы нас пробкой вышибет. Дойдем до плотины, и ты на дно. Двадцать минут по часам, и выныривай. Строго на север сто пятьдесят метров, фонарный столб у забора. Короче, сам все знаешь.

– Не дергайся, Родя. Считай, дело сделано. Я ведь как пес могу под забором за считанные минуты подкоп вырыть.

– Нет нужды. Ну, с Богом!

Они нырнули в бурлящий колодец. На берегу у плотины Родиона встретила не менее почетная делегация охранников. Ему помогли снять тяжелый акваланг и резиновый костюм, надетый на спортивный. В нем его и сопроводили до машины. В салоне «Газели» сидел грустный Иван и трое охранников, за рулем был Филипп. На полу стояла объемистая сумка Ушакова. Родион сел в машину и удивленно осмотрелся.

– Все нормально, приятель! – похлопал напарника по плечу Иван. – Нас вывезут из опасной зоны с почетным эскортом.

– Молодцы, ребята! – добавил Филипп, и машина тронулась с места.

Их везли через лес дорогой, которую они не знали. Везли минут десять, приблизительно километров шесть-семь. На опушке машина остановилась.

– Теперь вы пересядете в тот микроавтобус, и он довезет вас до Москвы, – сказал Филипп, указав на «фольксваген». – Генерал лично будет вас сопровождать. Он очень беспокоился за вас. Душевный старик.

Охранники, как конвоиры, сопроводили взломщиков из одной машины в другую.

В салоне микроавтобуса их ждал улыбающийся Корякин. К его ногам и положили сумку Ивана. Генерал имел свою охрану из трех человек, вооруженных короткоствольными автоматами. Филипп со своей группой вернулся в «Газель».

Теперь командовал Корякин.

– Поехали! – отдал он короткий приказ шоферу и, продолжая улыбаться, посмотрел на героев. – Как только я вас увидел, Борис, мне внутренний голос подсказал, что у вас нет в жизни преград. Надеюсь, я не ошибся в своей оценке?

– Корякин нагнулся и расстегнул сумку. Сверху лежал целлофановый пакет с кассетами и толстой тетрадью. Под ними пачки долларов. – И сколько здесь? – немного опешив, спросил бывший генерал.

– Один миллион триста тысяч долларов. Вы ошиблись, Федор Иваныч, Грановская держит деньги в главном сейфе. Доказательство налицо.

– Хороший куш! Вот что я вам скажу, мужики. Убить вас у меня рука не поднимется. Таких талантов на земле единицы. Я остаток жизни буду мучиться.

Совесть загрызет, и врагом вашим быть не хочу. Кассеты вы достали, и я обязан за них заплатить. Работа денег стоит. – Он отсчитал десять пачек и бросил их под ноги Ивану.

– Ваш гонорар. О тетрадке не беспокойтесь. Я сам лично передам ее губернатору.

– Мы за нее уже свои деньги получили, – холодно ответил Иван. – А там – ваше дело.

– Вы умный человек, Боря. Мне бы вас встретить лет пять назад, такие горы свернули бы! А сейчас я уже не тот. Зато у вас вся жизнь впереди. – Машина остановилась на шоссе.

– Ну вот и все. Дальше наши дорожки расходятся, – заключил Корякин. – Забирайте гонорар и прощайте.

Иван поднял с пола доллары, и они с Родионом вышли из машины. На такси до города у них хватало денег.

В то время, когда электронные часы на руке Нырка отсчитывали двадцать минут, он скинул с себя акваланг, маску, выплюнул мундштук и выплыл на поверхность. Кругом ни души. Он вылез на берег, скинул ласты и прямо в резиновом костюме перебежал через аллею и юркнул в кустарник. Глянув на стрелку компаса, он быстро сориентировался и короткими перебежками двинулся к северу.

Небо начинало бледнеть.

Михаил добрался до забора за семь минут и лег в кювете возле фонарного столба. По сторонам оглядываться не имело смысла, охрана здесь не ходит. Кругом колючий шиповник, а высоченный забор под током. Сумасшедших нет прыгать на ограду в тысячу вольт. Он прислушался. Шум донесся издалека, слабый, тихий.

Потом он начал усиливаться, и вскоре над усадьбой пролетел военный вертолет, очень низко, на уровне третьего этажа. Охранники увидели его в окно и очень удивились. Такого раньше не случалось. Вертолет скрылся за деревьями, но шум моторов не затихал. Они не знали, что машина зависла у северной ограды усадьбы прямо над фонарным столбом.

Из вертолета вниз полетел длинный толстый канат, его конец, завязанный узлом, ударялся о фонарный столб. Нырок выскочил из укрытия, как испуганный кот, вскарабкался по гладкой поверхности столба и ухватился за узел каната.

Вертолет тут же набрал высоту и полетел прочь. Вот почему Мишка не снял резиновый костюм: ветер трепал его с такой силой, что, если бы не костюм, он превратился бы в ледышку, а резина воздух не пропускала.

Его незабываемый полет длился минут десять, потом вертолет снизился до нужного уровня и Нырок спрыгнул на землю. Здесь, на поляне, он и расстался с водолазным костюмом и, держа в руках целлофановый пакет, прошел тропинкой к дому отдыха. На платной стоянке его ждала машина с ключами в замке зажигания.

Он назвал свое имя сторожу, и его пропустили. Целлофановый пакет с пленками и тетрадью Нырок спрятал в багажнике под запаской, а через час пятнадцать эта машина была оставлена в Москве на стоянке. Ее должны были забрать другие люди.

* * *

Микроавтобус привез генерала Корякина на дачу. Настроение было отличным, ироническая улыбка не сходила с его губ. Он даже не предполагал, что успех операции будет столь значительным. В голове рождались планы мести Марине Грановской. Одна идея рождала другую, более коварную. Теперь он может посвятить часть своего свободного времени уничтожению самоуверенной твари, которая никого, кроме себя, за людей не считает. Он сумеет смешать ее с грязью и заставит вытянуться в струнку перед офицером госбезопасности. Чем ближе он подъезжал к дому, тем изощреннее были идеи о мести. Людям, нанятым им для этой поездки, он широким жестом бросил пачку с десятью тысячами долларов.

– Благодарю за службу, мужики!

«Фольксваген» уехал. Корякин отправился в свой кабинет, ему не терпелось разобрать сумку с добычей, он забыл о сне и покое. Войдя в дом, генерал оторопел – его ждал сюрприз. Четверо молодых парней стояли по разным углам просторного холла с автоматами в руках. В его любимом кресле сидел мужчина лет шестидесяти в дорогом костюме и ухмылялся точно так же, как он в машине по дороге домой.