— Завтра, Анна Петровна, этот конверт окажется у майора Григорьева. Можете не беспокоиться.

— Я не буду беспокоиться, если вы мне подскажете, что делать вот с этими черновиками.

— Ну, это несложно. Вот вам спички, вот пепельница и вон в углу ведро, в которое вы можете высыпать пепел. Приступайте.

Под наблюдением капитана я сожгла все ненужные бумаги, после чего не удержалась и спросила:

— Так что сказал генерал?

— Ничего хорошего. Кому понравится, если вдруг узнаешь, что в твоей дивизии есть шпион? И при этом в течение ближайшего месяца может начаться война. Дословно речь генерала пересказывать не буду, так как это не для женских ушей. Мне тоже досталось — мол, плохо работаю. И что самое обидное, крыть нечем. Ведь за выявление врагов в дивизии в первую очередь отвечает особый отдел, то есть я, как начальник. Генерал вас в пример поставил. Сказал, что вы никогда бдительность не теряете. Теперь мне есть на кого равняться, — горько усмехнулся Максимов.

— Вам надо было сказать про меня, что дуракам всегда везет.

— Ну, тогда Федор Саввич вообще бы меня с дерьмом смешал.

— Хорошо, я завтра сама ему это скажу.

— Нет, спасибо, Аня. Лучше оставим этот вопрос. У меня теперь есть первоочередная работа по контактам этого неудачника, и на всякие мелочи я не хочу отвлекаться. А вы отчет уже написали и, следовательно, на сегодня свободны. Но если что, я сразу вас привлеку. Чувствую, что у вас неплохой потенциал. Василий молодец, знал на ком жениться.

Я немного покраснела от удовольствия, попрощалась и пошла спать. Завтра начало тренировок, и чувствую, что мало мне не покажется. А еще не забыть бы — завтра нужно обмыть мои кубики.

Утром традиционная зарядка разведчиков: упражнения, бег, преодоление препятствий с сюрпризами. За предыдущую неделю я уже немного вышла из формы, но ничего — сумела все преодолеть. Потом завтрак, а дальше индивидуальные занятия. Для меня — сначала вождение, а потом верховая езда.

Шофер, младший сержант, несколько скептически посмотрел на меня и сначала выкатил какой-то далекий предок современного УАЗа. Я бодро в него залезла и после нескольких попыток сумела тронуть с места это чудо не-знаю-какого-автопрома. Оказалось все не так сложно — главное, освоить переключение скоростей. Как только это стало получаться без «зубовного» скрежета (и кислого выражения на лице сержанта), сразу все нормализовалось. Потом выехал грузовик. Тут езду вперед я освоила почти с ходу, а вот движение назад стало проблемой — очень трудно было нажимать на педаль газа и вертеть руль, наполовину высунувшись из кабины. Но в целом учеба прошла нормально. Сержант сказал, что следующее занятие одновременно будет зачетным, поскольку у меня почти все получается. Скепсис у него с лица сошел. Еще бы не получалось! Я уже год как имею водительские права. И тут не надо сдавать ПДД — это красота! Просто сел и поехал.

Закончив с вождением, я бодрячком двинула к конюшне. Вообще-то у меня с конями определенное знакомство было. Я умела прыгать через коня[39], знала защиту двух коней[40]. Проблема была лишь в том, что те кони к реальным лошадям никакого отношения не имели. Разве что шахматный конь немного напоминал конскую морду. А тут живые лошади. Стоило мне подойти к лошади, которую вывели для меня, и вся бодрость куда-то пропала. Передо мной стоял ЗВЕРЬ. Спокойный, но огромный и с большими зубами. Инструктор посмотрел на меня, оскалился в радостной улыбке (мне показалось, что зубы у него не намного меньше лошадиных) и сказал:

— Что, первый раз? Ничего, привыкнете. Пару раз упадете, — ой, с такой высоты, — и освоитесь. Сначала вот, возьмите. — Он протянул мне несколько кусков морковки. — Угостите Ласточку, только с ладони, и пальцы не растопыривайте.

Ничего себе Ласточка. А какие тогда стрижи бывают?! Но я послушалась, взяла морковку и осторожно подошла к лошади. Та хитро посмотрела на меня, моргнула и потянулась мордой к моей руке. Я осторожно протянула к Ласточке ладонь с морковкой. Лошадь аккуратно, одними губами, взяла морковку и смачно захрустела. Уф, полегчало.

— Подуйте слегка ей в нос, — услышала я голос тренера. — Тогда она запомнит ваш запах.

Я послушалась и подула.

— Вы, конечно, знаете, что к лошади нельзя подходить сзади, — продолжил инструктор, — может лягнуть. Но и спереди тоже нужно подходить осторожно, потому что лошади кусаются. Ласточка у нас некусачая, — инструктор погладил лошадь по холке, — специально для вас такую подобрали, а вон в деннике стоит Карат. Так он только своего хозяина допускает спокойно. Даже я подхожу к нему с опаской. А укусит — так мама не горюй! Синяк на неделю обеспечен. Ладно, это все лирика. Садитесь на лошадь.

Сесть на лошадь для меня труда не составило. Ухватилась за седло и моментально запрыгнула. Села и — ой, а за что держаться? Сначала вцепилась в седло. Перевела дух. Лошадь стоит. Осторожно выпрямилась и отпустила седло — лошадь продолжала стоять. Но вот сейчас лошадь начнет двигаться — за что тогда держаться? Инструктор понял мои сомнения и сказал:

— Пока можете немного придерживаться за гриву. Ласточка не обидится. А вообще привыкайте к правильной посадке. При этом вообще не надо ни за что держаться, а сидеть на балансе. Нужно просто сжимать лошадь коленями. Попробуйте. И пятку тяните вниз.

Легко сказать, «попробуйте»! Я и так сижу почти на шпагате. Если бы не гимнастическая растяжка, уже было бы больно. А тут сжимать коленями. Осторожно выпрямилась и сжала, точнее, попыталась сжать коленями. Пока получается. Ура! Но как раз в этот момент инструктор потянул за повод, и лошадь двинулась. Я сразу почувствовала все «механизмы», приводящие лошадь в движение. Стало как-то зыбко, неуютно, все подо мной заходило ходуном и затряслось, хотя Ласточка шагала медленно. Мне показалось, что еще чуть-чуть, и я свалюсь. Опять вцепилась в гриву.

— Не бойтесь, отпустите гриву, старайтесь приноровиться к движению.

— Да я стараюсь, — пропищала я, — только не получается.

— А вы успокойтесь, выпрямитесь и подумайте о чем-нибудь приятном. Не думайте о том, как усидеть. Это должно получаться само собой.

Я попробовала. Вроде бы получилось. Так, покачиваясь, я проехала, точнее, протряслась два круга. Действительно, можно сидеть спокойно. И тут, чтобы жизнь медом не казалась, Ласточка вдруг резко встала. Если бы я судорожно не вцепилась ей в гриву, то точно перелетела бы через ее голову. А ведь высоко.

— Ничего, ничего, — приободрил меня инструктор. — Отпустите гриву и продолжим.

Он подождал, пока я снова сяду нормально, и мы продолжили движение по кругу. Эта пытка продолжалась, кажется, бесконечно долго. Наконец, мне разрешили слезть. Я посмотрела на часы — всего-то минут тридцать. Но стоило сделать по земле пару шагов, и опять — ой, внутренние поверхности бедер заболели. Кажется, я здорово их натерла. Придется идти враскоряку. Инструктор улыбнулся и сказал: