Нужно срочно собрать Круг.

Круг… Какой Круг?.. У этого слова была аура тайны. Она послала сообщение Элиасу:

«Они говорили о Круге. Что это такое?»

Марго не знала, спит он или ответит, но тут ее смартфон тренькнул голосом арфы, и она вздрогнула, хоть и ждала сообщения.

«Понятия не имею. Это важно?»

«Думаю, да».

В ожидании ответа она рискнула высунуть нос из-под простыни: нужно было убедиться, что Люси не проснулась. Соседка храпела так громко, что эти рулады вполне подошли бы для озвучки фильма-катастрофы о землетрясении в Лос-Анджелесе.

«В таком случае с этого мы и начнем».

«Что будем делать?»

«Те упоминали сбор Круга 17-го. Станем ходить за ними по пятам».

«О’кей. А что сейчас?»

«Продолжаем наблюдение. Будь осторожна. Они тебя вычислили».

Марго снова стало не по себе. Она вспомнила слова Сары: «Нужно за ней приглядеть, я ее не чувствую, эту девку». Она собиралась ответить: «Идет, до завтра», но услышала жужжание.

«Будь чертовски осторожна. Я серьезно. Если убийца среди них, это может быть опасно. Спокойной ночи».

Марго долго смотрела на фразу на светящемся экране, потом выключила смартфон и положила его на ночной столик. А потом сделала то, что прежде никогда не приходило ей в голову: заперла дверь на ключ.

Было 7.30 утра. Златан Йованович наблюдал за посетителями кафе «Ришелье», пил кофе со сливками, ел круассан и слушал голос Брюса Спрингстина, доносившийся из старенького музыкального аппарата. «Hungry Heart», одна из лучших песен. Йованович любил говорить — если находился слушатель, — что может с первого взгляда опознать неверного мужа, судебного исполнителя, легкомысленную супругу, легавого, примитивного воришку или дилера. Взять хотя бы того пятидесятилетнего посетителя в обществе двух более молодых коллег в костюмах и галстуках. Он только что получил сообщение и расплылся в счастливой улыбке. Мужчина, женатый много лет, никогда не улыбается такой улыбкой, читая ЭСЭМЭС от жены или шефа. Старомодное обручальное кольцо на пальце. Златан готов был побиться об заклад, что любовница у мужика молодая и хорошенькая — не зря же он бросил на соседей по столу такой высокомерно-победительный взгляд. Йованович глотнул кофе, вытер верхнюю губу и продолжил наблюдение. Мужчина стремительно нажимал на кнопки, печатая ответ. «Подкованный», — подумал Златан. Минутой позже телефон квакнул: пришло новое сообщение. Ага, дело движется… Йованович уловил досаду во взгляде «объекта», после чего тот принялся грызть ногти. Вот оно что! Мадемуазель решила перевести отношения на следующий этап? Настаивает, чтобы он бросил жену? Этот тип явно на такое не готов… Вечно одно и то же: 70 % разводов происходят по инициативе жен — не мужей. Мужчины гораздо трусливей. Йованович пожал плечами, положил на столик пять евро и встал. Он не исключал, что однажды супруга этого мужика обратится к нему за помощью. Марсак — маленький город.

Он махнул рукой бармену и направился к выкрашенному в желтый цвет дому на противоположной стороне улицы. Рядом с дверью висела одна-единственная латунная табличка:

«3. Йованович, частное детективное агентство.

Слежка/Наблюдение/Расследования.

Работаем круглосуточно, семь дней в неделю.

Лицензия префектуры».

В действительности Йованович был единственным штатным сотрудником. Два раза в неделю приходила секретарша, чтобы навести — хотя бы попытаться! — порядок. На четвертом этаже к стене был прибит «прейскурант»:

«Расследование недобросовестной конкуренции и переманивания клиентуры, проверка медицинских бюллетеней, подтверждение резюме, выяснение уровня платежеспособности, подлинности документов, розыск пропавших, расследование краж на предприятиях, проверка на прослушивающие устройства, аудит охранной системы, отслеживание расписания дня супруга/супруги, выявление адюльтера, помощь в организации свиданий с детьми; тарифы рассчитываются в соответствии с уровнем сложности расследования и основаны на затраченных человеко-часах и задействованной технике и логистике (см. 226-13 нового Уголовного кодекса). Мы работаем во Франции и за границей, привлекаем партнерские агентства, даем показания в суде, наши детективы имеют лицензии префектуры».

Половина написанного была наглым враньем, но Златан Йованович не слишком беспокоился — он был уверен, что ни один посетитель не давал себе труда дочитать информацию до конца. Многое из того, чем он занимался, префектура вряд ли бы одобрила.

Человек, которому Златан назначил встречу, уже ждал у двери. Детектив пожал ему руку, стараясь отдышаться, вставил ключ в замочную скважину и слегка подтолкнул створку плечом. Крошечная квартирка, служившая ему кабинетом, провоняла табаком, затхлостью и пылью. Златан сразу прошел в дальнюю комнату, такую же тусклую и серую, как он сам.

— Где твои доблестные сотрудники, Златан? — шутливым тоном спросил посетитель. — Заперты в шкафу вместе со швабрами?

Йованович и глазом не моргнул — с командой или без, он свое дело знал. Компаньон, кстати, у него имелся, хоть и не показывался в «офисе».

Он закурил сигарету без фильтра, нимало не заботясь о сидящем напротив посетителе, порылся в стопке бумаг у компьютера и выудил то, что искал: маленький блокнот с отрывными листками.

Сей старомодный предмет наверняка вызвал бы улыбку у его единственного компаньона, который не пользовался ни бумагой, ни карандашом и работал «на дому». Этого инженера-электронщика Златан нанял год назад, чтобы он занимался делами «на грани фола», приносившими больше всего денег: кража компьютерных данных, взлом электронной почты частных лиц, хакерство, прослушка сотовых телефонов, интернет-слежка… Златан очень быстро сообразил, что предприятия располагают куда более значительными финансовыми средствами, чем частные лица, и ему следует передать их дела на «субподряд» компетентному специалисту. Он курил и внимательно слушал пожелания клиента. Когда тот закончил, детектив присвистнул: дельце было не просто «деликатным» — незаконным.

— Думаю, у меня есть нужный вам человек, — сказал он. — Не уверен, что он легко согласится. Вам придется быть очень… убедительным.

— Деньги — не проблема. Главное условие — никаких записей.

— Само собой разумеется. Всю нужную вам информацию сбросят на флешку, в единственном экземпляре. Ваше имя нигде не будет фигурировать. Не останется ни памятных записок, ни счетов — ничего…

— От следов избавиться невозможно. Компьютеры имеют неприятное свойство оставлять их.

Йованович достал платок и промокнул вспотевший лоб: никакой кондиционер не мог справиться с удушающей жарой.

— В моем компьютере нет никакой сколько-нибудь важной информации, — доверительным тоном сообщил он. — Он чист и невинен, как попка монашки. Все конфиденциальные расследования обрабатываются в другой машине, и я один знаю, где она установлена. Мой помощник уничтожит все по первому сигналу.