– Я… Это сложно объяснить. – Я не отрываю взгляда от макушки Джейми. – Сестра Дина теперь живет с нами.

– Я слышал, – сдержанно произносит Такер. – И как вам живется?

Ну, она сделала минет, и я не знаю, что делать дальше…

– Довольно хорошо, – расплывчато отвечаю я и чмокаю Джейми в нежную щечку, отчего она снова хихикает. Но вскоре у меня забирают прикрытие в виде ребенка.

– Ты готова, малышка? – растягивает слова Так. – Мама выкачала из себя эту вкуснятину специально для тебя.

Я громко фыркаю.

При виде бутылочки глаза Джейми загораются. Несколько мгновений спустя она с удовольствием прикладывается к соске. Подложив под локоть подушку, с довольным ребенком на руках Так ухмыляется мне.

– Она все еще влюблена в тебя? – спрашивает он.

– Джейми? Да, она любит меня.

Он закатывает глаза.

– Я говорю о Саммер Ди Лаурентис. Помнится, прошлой зимой она была неравнодушна к тебе. Ничего не изменилось?

– Ага.

– Понятно. – Похоже, он старается не улыбаться. – А что насчет тебя? Ваши чувства взаимны?

После секундного колебания я наклоняю голову в знак согласия.

– Тогда в чем проблема? – не сдерживает он больше улыбку. – Ты беспокоишься о том, как отреагирует Дин?

– Нет. Я… – Делаю еще один глубокий вдох. – Не знаю, хочу ли я этих отношений.

Тогда, наверное, не стоило позволять ей зайти так далеко сегодня.

Может, и не стоило, но меня явно срывает с катушек, когда дело касается Саммер. Она побуждает меня к абсолютно нехарактерному поведению. Ну, не в прямом смысле побуждает. Просто так получается. Ради всего святого, я позволил ей отсосать мне в раздевалке. Любой мог нас застукать, и с учетом того, что я ненавижу публичное проявление чувств, их утрирование и повышенное внимание к своей персоне, перепихон у всех на виду вряд ли можно назвать моей заветной мечтой.

И это забавно, потому что разве я не твердил, что если Саммер набросится на меня, то я оспорю права Хантера на нее? Что ж, ее намерения по отношению ко мне больше не могут быть неверно истолкованы. Она не записывала меня в друзья, сегодняшние действия доказали это.

Но вместо того, чтобы заявить права, я убежал.

Провожу обеими руками по волосам, которые, как по мне, уже слишком отросли. Предпочитаю, чтобы они не лезли в глаза во время рисования.

– Хантер тоже к ней неравнодушен, – говорю я Таку.

– Ого.

– Ага. И она целовала его на новогодней вечеринке.

Его рыжеватые брови взлетают вверх.

– Да?

– Но сегодня… – Я умолкаю.

– Что сегодня?

– Она появилась в раздевалке после того, как мне наложили швы, и мы поцеловались. – Пауза. – А может, и не только.

– Уточни, что значит «не только».

– Она отсосала мне в душевой.

Такер вздрагивает от неожиданности, и соска выскакивает изо рта Джейми. Та возмущенно вскрикивает.

– Ох-х, прости, малышка, – воркует он. – Все в порядке, продолжай кушать. Папочка – дурья башка.

– Кто? – хихикаю я.

– Ох, заткнись. Ты еще большая дурья башка, чем я. Слышишь, малышка? Твой дядя Фитци – король всех дурьих бошек. – Так подталкивает к губам ребенка соску бутылочки, и малышка снова присасывается. Тогда он хмуро смотрит на меня. – Это случилось сегодня вечером?

Киваю.

– И вместо того, чтобы найти время и поговорить с девушкой, которая соса… – Его взгляд падает на дочь. Он быстро перефразирует: – …девушкой, которая кое-что сделала с твоим телом, ты пришел сюда?

Меня охватывает чувство вины. Черт. Я такой засранец. Сегодня вечером красивая, удивительная девушка ради меня встала на колени на мокрую, жесткую плитку и перевернула мой мир. Давно следовало бы закидать ее телефон извинениями.

Коротко киваю Такеру.

– Никогда не считал тебя трусом.

– Обычно я не такой, – хрипло отвечаю.

Такер хватает со стола маленькую синюю салфетку и вытирает уголок рта Джейми, из которого вытекло немного молока. Он смотрит на нее с такой любовью, что я чувствую укол зависти. Интересно, каково это – любить кого-то так сильно?

– Не знаю, что теперь делать, Так. Саммер хочет поговорить… О «нас», полагаю… А я понятия не имею, что сказать.

– Не знаешь, как ее отшить, ты хочешь сказать? – морщит он лоб. – Ты имеешь в виду, что не хочешь быть с ней?

– Я в этом тоже не уверен. – Я прикусываю зубами щеку. – Она просто… Она слишком активная, чувак.

– Активная, – повторяет он. – Что это значит?

– Активная во всем, – беспомощность сдавливает мне горло. – Чересчур красивая. Слишком энергичная. Неимоверно общительная. – Я застонал. – Все тянутся к ней. Все. Она входит в комнату, и взгляды сразу устремляются на нее, и не только потому, что она секси. Саммер из тех девушек, которые привлекают внимание. Тут ничего не поделать, тебя просто засасывает в ее ауру.

– И почему ты считаешь это плохим?

Потому что меня никогда ни к кому так не тянуло, и это пугает меня до чертиков.

– Потому что я не хочу популярности, – вместо этого говорю я.

Так не поймет, почему я опасаюсь Саммер. Эмоции его не пугают. Он знал, что хочет быть с Сабриной с той самой секунды, как встретил ее, и его уверенность в том, что они созданы друг для друга, и неустанное стремление завоевать ее сердце были чертовски малопонятны мне.

– Находиться в отношениях с такой, как она, – значит быть в центре внимания. И всегда попадать в какие-нибудь переделки. На днях она устроила драку в баре, – ворчу я. – Саммер не знает слова «скромный». Она все делает чрезмерно, вычурно, экстравагантно. Я не такой.

– Нет, – соглашается он и сухо улыбается. – Но и позволять девчонке делать минет в раздевалке тоже на тебя не похоже, так что… Она, должно быть, тебе чертовски нравится, если ты сегодня так рисковал.

Он прав. Подавив стон, я прячу лицо в ладони на долгое мучительное мгновение.

– Я попал в ее сети, дружище, – бормочу сквозь пальцы.

– Так что ты собираешься делать? – хихикает он.

Поднимаю голову.

– Понятия, мать его, не имею.

Выходит, об оральном сексе больше не принято говорить? Мы просто занимаемся им друг с другом и волей-неволей становимся причиной оргазма, а потом молчок? Вот в таком мире мы живем? Если так, то я подамся в отшельники. Построю хижину посреди леса, чтобы больше пенисов не видеть.

У лесных зверей есть пенисы, Саммер.