И мы торопливо ретировались.

Расставшись с Женькой в коридоре, мы с Юлькой отправились к себе, с тем чтобы пораскинуть мозгами.

– Кому нужно было выпускать Олю? – Юлька устроилась на широкой кровати, а я – в своем любимом мягком кресле. – И почему этот кто-то не выпустил Щавеля?

Я пожала плечами. Это действительно самый главный вопрос на повестке дня. Коли некто спас Олю, значит, он в ее команде, а стало быть, и в команде Щавелева, но его этот некто не спас. Почему?

– Мы должны поехать к ней домой и все выяснить.

– А ты знаешь, где она живет? – спросила Юля.

– Неточно. Когда мы подъехали к дому, она уже была на улице. То есть я даже не знаю номер подъезда! Но Ленка знать должна. Хотя тоже не факт.

– Тем более что мы у нее все равно не спросим. Что ты скажешь Гавриловой? Ты знаешь, мы так подружились с Олей, я хочу уговорить ее пожить здесь еще пару дней!

Она была права. Далее мы думали молча. Я не могла выбросить из головы заданный Юлькой вопрос, который мучил меня с той секунды, когда я увидела адвоката в том же положении, в каком мы его и оставили. Что это означает? Вариантов два. Первый – его просто не успели освободить. Второй – они из разных команд. С учетом того, как рьяно Ольга помогала нам упаковывать Щавелева, представить себе это было нетрудно. В то же время, а что еще она могла сделать? Встань она на сторону врага – они потерпели бы неоспоримое поражение. Шестеро против двоих. А так у нее был шанс войти в доверие и нанести удар тогда, когда никто бы этого не ждал. Допустим, ночью выкрасть ключи и выпустить напарника. Боже мой, кругом предатели! Кому верить?

Внезапно я подскочила.

– Ты чего? – удивилась Юлька.

– Луна! – со значением ответила я. Впрочем, я не подумала о том, что значительно это было лишь для меня, хорошо, что подруга давно привыкла к моим закидонам, потому, вместо того чтобы вызвать «Неотложку», просто попросила разъяснить.

Я пересказала ей свой сон и момент с гаданием на картах Таро.

– То есть «Луна» олицетворяет предательство?

– Да! Это был предупреждающий сон, я должна была сразу проснуться и перепрятать ключи под подушку!

Образцова отмахнулась:

– Брось, мы не контролируем свои сны и проснуться в конкретный момент не можем, – и, поднявшись, подошла к окну.

Когда подруга обернулась, выражение ее лица было до того печально-серьезным, что я встревожилась:

– Что-то случилось?

– Да, можно и так сказать. Я кое до чего додумалась, и тебе это не понравится.

– Ну, я слушаю, – сказала я спокойно, но внутренне напряглась.

Юля вздохнула.

– Я начала считать, сколько врагов мы имеем. Адвокат, Ольга, один из Серовых и некто, выпустивший Олю, – получается четверо. Их может быть больше, если подумать, что, допустим, двое, воруя у нас ключи, действовали сообща. Да, не спорю, это страшно, – оценила она мой жалкий вид. – Но их может быть и меньше.

– Меньше четверых? Как это?

– Ты же экономист. Вот и подумай, как можно человеческие ресурсы сэкономить.

Я похолодела.

– Некто, выпустивший Ольгу, и Серов могут быть одним человеком, потому что… – я не смогла договорить.

– Правильно, потому что один из Серовых в эту ночь был здесь. Но ты не принимай это за аксиому, ведь он был ночью не один, Ленка бы заметила его уход. Ты ведь Ленку не подозреваешь?

Я покачала головой.

– До такого цинизма я еще не дошла, чтобы подруг подозревать. – В этом я и отличаюсь от Паши, очень хотелось мне добавить. – Но следует признать, мы обе не заметили, как у нас взяли ключи, а потом вернули. Вот и она могла не заметить его отсутствие. Господи… Мне нужно увидеть Женьку!

– В сложные минуты мы всегда тянемся к любимым, – кивнула она.

– Дура! – Я поискала глазами, чем бы в нее кинуть, но не нашла. – Он друг ему, понимаешь? Это для нас с тобой Андрей просто товарищ, а для Женьки – близкий друг!

– Наверно, не стоит ему говорить, – тут же погрустнела Юлька.

К обеду вернулись голодные Вячеслав Тихонович и Илья. Нам тут же подали еду в столовую, впрочем, в накрытии на стол участвовали и я, и Лена, и Юля, так как Нина осталась совсем одна и безумно хотелось ей помочь. Мы ходили парами, Ленка с Юлькой, а я с Ниной.

– Старайтесь себя сдерживать, – пользуясь случаем, шептала я ей по дороге из кухни в столовую, осторожно удерживая поднос, боясь что-нибудь разлить или опрокинуть. Ох, и тяжела же эта работа. – Вы так смотрели то на Андрея, то на Илью, то на дядю Славу, что они уже стали переглядываться между собой, пожимая плечами, дескать, что это с ней?

– Ой, прости, Катенька, я как подумаю, что один из них… У меня инфаркт скоро будет. Кстати, что там с Олиной машиной?

– Мы ее отогнали, а вещи спрятали, – не знаю зачем соврала я.

– Молодцом! – одобрила она. – Теперь ни у кого вопросов не возникнет. Уехала и уехала.

Однако вопросы все же возникли.

– А где Ольга? – спрашивал у нас расстроенный Илья. Уж не влюбился ли? – Как это уехала? А почему не попрощалась? А-а, что-то срочное… Ну я надеюсь, она позвонит? А то вдруг ей понадобится моя помощь?

Мы с Юлькой усиленно заверяли, что Ольга непременно сообщит, как только утрясет все свои проблемы. Ну и ситуация. По теории вероятности тридцать три целых и три десятых процента за то, что он знает, где сейчас Ольга, раз уж с ней в одной команде, и про себя над нами посмеивается. Хотя последние события говорят об обратном. Эх, Андрей… Я так ничего и не смогла сказать Женьке. Однако он, почувствовав, что что-то неладно, уселся за обедом со мной рядом, каждые пять минут уточняя, все ли со мной в порядке. Я кивала, но не слишком уверенно.

– А меня вот интересует, куда подевался друг Щавелев, – хмурился Вячеслав Тихонович. У нас и на это был ответ: дела, дела, срочные дела… – И мобильный его не отвечает! – Конечно, чего б ему отвечать, когда он, отключенный, лежит на Женькиной тумбочке?

– Да брось, отец, – махнул рукой Илья. – Он всегда был безответственным.

Против отсутствия электричества никто не возражал. Илья даже приказал Нине накупить свечей три больших коробки и пользоваться на здоровье.

– Все равно у меня ноутбук, он через аккумулятор автомобиля заряжается, а телевизор я могу и через Интернет посмотреть!

О других он, как всегда, не думал. Нина была очевидно расстроена: весь ее план разваливался на глазах.

В конце трапезы Юлька шепнула мне:

– Так больше продолжаться не может. Я сейчас же проясню все с Андреем.