Райли устала и закрыла глаза. Она снова погрузилась в кошмар своего заключения, во тьме сверкало пламя. Может быть, ей остаться там, в воспоминаниях, в этой уединённой темноте? По крайней мере, тайные уголки её памяти хорошо служили ей в прошлом. Она могла проникнуть в головы самых безжалостных убийц.

Но тут она похолодела, вспомнив слова отца…

«Ты имеешь дело не с монстром. Чёрт, да ты даже не имеешь дело со злом! Ты имеешь дело с тем, что в обществе считается нормальным».

И то, как он описывал его…

«Он – наша с тобой противоположность».

Предположим, что её отец проник в самую суть проблемы. Возможно ли, что она в конце концов имеет дело с убийцей, чьё сердце не настолько холодное и тёмное, как её собственное?

С закрытыми глазами она стала представлять, как освобождается от темноты плена, от пламени, выбирается на солнечный свет.

Да, теперь она чувствует себя ближе к нему. Она напала на след. Она найдёт его при свете дня в повседневной жизни – в мире, населённом совсем не монстрами. Потому что он сам не был монстром. Или по крайней мере, не считал себя таковым.

«В отличие от моего отца, – думала она. – И меня самой».

В её голове теперь был день. И она видела день его глазами, чувствовала солнце на его коже, наслаждалась комфортом достойной жизни.

Она чувствовала теперь его тревогу и страх. Эти эмоции были для него незнакомы. Он не знал, как с ними бороться. Он привык лишь к дружбе, уважению, уверенности в себе, даже к добродетельности. Даже сейчас у него не было ощущения, что он что-то делает не так. Но он не в своей тарелке, он истощён, напуган, как никогда раньше.

Она улыбнулась себе. Она вспомнила, что повторял Хэтчер.

«Теплее».

И правда. Теплее. Но теперь ей нужно связаться с Биллом. Она позвонила ему.

– Ты что-то узнала? – спросил Билл.

Райли задумалась.

– Тебе нужно проверить приюты сбежавших детей. Начни с приюта, в котором сейчас Джилли. Спроси, может быть та девочка была в одном из приютов Феникса. И справься для меня о Джилли.

– Сделаю.

Билл помедлил. Казалось, у него что-то на уме.

– Райли, у меня есть идея, – сказал он.

– Какая? – спросила Райли.

Снова тишина.

– Я ещё думаю над ней, – сказал он. – Скажу тебе, когда ты вернёшься. Ты успеешь вернуться в Феникс, чтобы встретиться со мной в восемь?

– Конечно, – ответила Райли.

– Тогда до встречи, – ответил Билл.

Он повесил трубку. Райли задумалась, что у Билла на уме. Что ж, скоро она это узнает. И в глубине души она знала, что скоро всё раскроется. Скорей всего, сегодня вечером. Она была в этом совершенно уверена.

От вида девочек в приюте для подростков Биллу стало слегка нехорошо. Бренда, социальная работница приюта, проводила его в комнату отдыха. В ней девочки разговаривали, смотрели телевизор, играли в игры на мобильных телефонах, как и обычные подростки. Но они не были обычными.

«Проклятое дело», – думал он.

За столько лет он уже считал, что у него выработался иммунитет к кошмарам. Но это место глубоко затронуло его. Ведь это было ни больше и ни меньше, а перевалочный пункт на полдороге для детей, которые выбрались из ада – и могли однажды снова туда вернуться.

Он посмотрел на часы. До того, как вернётся Райли, у него ещё полно времени. Он займётся всеми приготовлениями для их встречи позже. Он надеялся, что интуиция его не подвела. Он хотел как можно скорей закрыть это дело.

А пока нужно спасти девочку. Такую же, как эти. Но, насколько Биллу было известно, она уже могла быть мертва.

Он видел на некоторых девочках следы побоев. У большинства из них был озабоченный вид, в котором он признал душевные раны. Все они попали сюда потому, что были новенькими проститутками или пытались такими стать. Их нашли на краю того стиля жизни, который им с Райли последнее время пришлось наблюдать слишком часто. Все девочки уже тем или иным образом стали жертвами.

Он вспомнил, что Райли попросила его проверить одну особенно.

Он спросил Бренду:

– Которая из них Джилли?

Социальная работница указала на девочку – тощего, темнокожего подростка, сидящего за столом, за которым играли в карты. Она прижимала к груди свои карты.

– Кажется, ваш партнёр привязалась к Джилли, – сказала социальная работница.

– Так и есть, – ответил Билл. Затем он подумал, что не помешает небольшое объяснение. – У агент Пейдж есть своя дочь-подросток, которая недавно прошла через некоторые трудности.

Женщина понимающе кивнула. Билл подумал подойти и представиться Джилли партнёром Райли. Но он не представлял, как она может отреагировать. Как ей понравится, если к ней подойдёт мужчина – агент ФБР? Ему показалось, что ему лучше держать дистанцию, по крайней мере сейчас. Но он мог отчитаться Райли, что с виду Джилли в порядке.

Бренда сказала:

– Когда вы позвонили, вы упоминали, что хотели справиться у нас о другой девочке.

– Возможно, вы уже слышали о серийном убийце, которого мы выслеживаем, – сказал Билл.

Бренда кивнула:

– Тот, который убивает проституток.

– Верно, – ответил Билл. – Боюсь, что он схватил бежавшую девочку-подростка.

Бренда охнула.

– Они такие беззащитные. Какая девочка?

– В этом проблема. ФБР начал поиски, но у нас даже нет её ID. Только размытое описание. Нам бы могло помочь, если бы мы узнали о ней больше. Особенно её фотография.

Бренда задумалась.

– Вчера, вы сказали? Никто из наших девочек не пропадал уже несколько дней. Но нам поступают сигналы из других приютов. Пойдёмте посмотрим.

Бренда повела Билла в свой кабинет. Она села за компьютер и запустила поиск.

– Что вам известно о ней? – спросила она Билла.

Билл вспомнил детали. Алмаз, проститутка, которая была свидетельницей похищения, описывала девочку.

– Возраст примерно около четырнадцати, – сказал Билл. – Рост метр шестьдесят, может меньше. Светлые волосы, голубые глаза, бледная кожа, худая. С рюкзаком.

Бренда пролистывала списки имён.

– Есть одна вчерашняя – её зовут Сандра Вутке – её называют Сэнди. Она исчезла с центра Виндермир Авеню вчера рано утром. Если похищенная девочка из наших приютов, то это она.

Бренда кликнула на имя и вывела на экран фотографию. Показалась худенькая светленькая девочка с вызывающим выражением лица. Билл кивнул: похожа на описание Алмаз.