— мне понадобится это оборудование. Автореаниматор её с того света не вытащит. В лучшем случае даст фору, но зачем рисковать? У меня всё равно не будет пациентов до следующей недели, так что вы удачно вписались в график, — он растянул губы в улыбке, давая понять, что шутит. Зубы у него были белые, точно фарфор. — Потом переместите её, куда захотите — видимо, тем же способом, которым вы сюда попали. Думаю, сделать это можно будет уже к завтрашнему полудню. Если сильно торопитесь, то утром.

— Мы останемся у тебя, — тоном, не терпящим возражений, проговорила Мила.

— Мой гараж — ваш гараж, — развёл руками Карл. — А теперь давайте обработаем вас, — добавил он, глядя на меня.

Мне пришлось забыть про боль на то время, что Карл делал операцию, но теперь я вдруг вспомнил, что весь побит, а правая рука ноет вот уже несколько часов, не переставая. Боль была тупая, но весьма ощутимая.

— Было бы неплохо, — кивнул я. — Морду мне Мила подправила, но вот остальное…

— Идите сюда, — проговорил Карл. Он сдёрнул брезент с узкого металлического стола вроде прозекторского, над которым был установлен большой сканер. — Ложитесь.

Я забрался на стол, чувствуя ладонями холод хромированной стали. Вытянулся, положив руки по швам. Карл включил прибор и медленно протащил его над моим телом, насвистывая уже успевшую набить оскомину мелодию.

— Ну, как? — спросил я.

— Треснула лучевая кость на правой руке, — ответил он. — И одно ребро. Куча гематом по всему телу, особенно на локтях, плечах, спине и коленях.

— Я упал с лестницы.

— Тогда всё понятно. У вас ещё здоровенный синяк на затылке.

— Но череп не треснул?

— Слава Богу, нет.

Карл ввёл мне что-то при помощи инъектора. Затем сразу — ещё две ампулы.

— Это снимет боль, — проговорил он. — И укрепит вас.

Он обработал мои синяки и ссадины, уверил, что ребро срастётся само, а вот на руку наложил фиксирующий раствор, который почти сразу застыл.

Пальцами я мог шевелить вполне сносно. Карл объяснил, что это благодаря снимающему опухоль составу, который он мне вколол. Старую шину он срезал и выбросил в мусорное ведро.

— Надо бы перекусить, — проговорил он, закончив со мной.

— Я схожу, — вызвалась Марина. — У меня есть с собой кредитка.

— Давай лучше я, — сказал Карл. — После операции мне обычно хочется пройтись.

— Ладно, — согласилась Мила. — Только давай быстро.

— О чём речь, подруга! — хирург уже натягивал куртку.

Набросив на голову капюшон, он вышел из гаража, махнув нам на прощание рукой.

— Ты ему доверяешь? — спросил я Милу.

— Как себе.

— Он нас не сдаст?

— Кому? — Мила издала смешок. — Он сам по лезвию ходит, разве не заметно?

— Я имею в виду не полицию.

— А кого?

— Обычно подпольных костоправов заводят себе банды.

Мила отрицательно покачала головой.

— Карл не связан ни с какой группировкой. Он вольный художник.

— Мне показалось, он привык выступать перед аудиторией.

— От тебя ничего не скроется. Да, он преподаёт. Ну, и что?

— Да ничего.

— По сути, он не делает ничего предосудительного. Спасет жизни, только и всего.

— Преступникам.

— Не всегда.

— Не пудри мне мозги. Ты отлично понимаешь, чем занимается Карл, — проговорил я. — Он штопает тех, кто не может поехать в больницу. Потому что тогда у них возникнут проблемы с законом.

— Как и у тебя, — парировала Мила.

— Это совсем другое дело.

— Да неужели? Думаешь, те, кто приезжают сюда, считают себя в чём-то виноватыми? Слушай, к чему ты завёл этот разговор, а? — Мила внимательно посмотрела мне в глаза. — Может, это тебе мне не стоило доверять?

— Расслабься, — ответил я. — Сдавать твоего Карла я не собираюсь в любом случае. Я не сыщик. Кроме того, полезно иметь под рукой такого парня.

— Вот и я о том же.

— Вас что-то связывает? — спросил я после паузы.

— Ничего личного. Мы не были любовниками, если ты об этом.

— Друзья, значит?

— Типа того.

— Что за долг, о котором говорил Карл?

Мила отмахнулась.

— Неважно. Это наши с ним дела.

— Были ваши до того, как я задолжал тебе.

— Глупости! — проговорила Мила уверенно. — Не бери в голову. Мы должны были помочь этой девчонке, и мы это сделали.

— Но ты расплатилась с Карлом, — продолжал я настаивать. — Я хочу вернуть тебе долг.

— А каким образом? — заинтересованно спросила Мила. — Что у тебя есть?

Я не нашёл слов, чтобы ответить ей. Как объяснить, что у меня есть всё?

— Что ты хочешь? — спросил я.

В ответ она усмехнулась.

— Говоришь так, словно владеешь целым миром!

— Представь, что да.

— Давно разбогател?

— Не очень.

— Ладно, я подумаю. Если в голову что-нибудь придёт, скажу. Договорились?

— Ок, — ответил я, вынужденный пока удовольствоваться этим.

Через четверть часа вернулся Карл с целлофановым пакетом в руке. На нём был огромный цветной логотип супермаркета.

— Вот, налетайте! — проговорил хирург, ставя его на ящики.

Оказалось, он принёс гамбургеры, различные салаты в прозрачных контейнерах, полбатона и несколько упаковок нарезки: ветчину, шейку и салями.

— До утра хватит? — спросил он.

— Нормально, — ответила Мила.

— Сейчас поставлю чайник, — кивнул Карл.

Мила умудрилась сотворить из того, что он притащил, более-менее сносную еду, и я с удовольствием уплетал сочные гамбургеры, бутерброды и салат. Через час, когда скромный ужин подходил к концу, Карл снял с аппаратуры показания. Затем достал из маленькой холодильной камеры банки с лимонадом и раздал нам.

— За успешную операцию, — проговорил он. — Показатели в норме, так что, я думаю, кризиса не будет. Утром сможете её забрать. Или вы не торопитесь?

— Торопимся, — ответил я, открывая газировку.

— У меня сегодня удачный день, — проговорил Карл, глядя на Милу. — Долг висел на моей шее мёртвым грузом. А теперь я чувствую себя свободным.

— Что за долг? — тут же спросил я.

— Никакой! — резко сказала, сверкнув на меня глазами, Мила. — Мне казалось, мы договорились.

Карл пожал плечами, а