– Так, посмеялись, и хватит. Давайте за ширмочку, – Петр Яковлевич встал и указал в дальний угол. – Приспускаем штанишки. – Он достал из ящика медицинские перчатки и начал натягивать их на руки.

Миша встал и побрел к ширме.

Похоже, без пальца в заднем проходе не обойдется, подумал Миша, позабыв о недавних обидах. Унижать так унижать. Слов ему мало.

– А это обязательно?! – выкрикнул Конев и начал расстегивать ремень.

– Нет!

Миша замер.

– Если вас устраивает сегодняшняя ситуация, то можете идти домой.

Миша приспустил джинсы и приготовился услышать безнадежный диагноз, но Петр Яковлевич его удивил.

– Ну что ж, – произнес доктор, как только закончил мять его член и мошонку. – Как говорится, импотентами не рождаются…

Петр Яковлевич снял перчатки и улыбнулся.

– Одевайтесь.

Что? Унижения закончены?

Миша поспешно натянул джинсы и вышел за доктором. Сложилось такое ощущение, что это дело рук его бывшей. Она сначала смеется над его горем, рассказывая друзьям, затем вовлекает в это Димку, и вуаля – он здесь, где над ним издевается чокнутый доктор. Чокнутый или нет – это под вопросом, конечно, но его профессиональные шуточки и дебильные улыбки раздражали жутко.

– Все поправимо, – наконец-то произнес Петр Яковлевич.

Миша ждал этого с того момента, как доктор пригласил его войти, но сейчас, после шуток, эти слова стали неожиданными. Конев, пообщавшись с Петром Яковлевичем, ждал уже только подвоха.

– Я ведь не далее чем неделю назад повеситься хотел.

От подобных откровений Михаил заерзал на стуле. Единственная здравая мысль посетила Конева в это мгновение.

Он точно чокнутый, – подумал Миша и, пересев на край стула, напряг ноги, приготовившись в любой момент сбежать.

– Так что все лечится, уважаемый.

Миша удивился и обрадовался одновременно. Продолжения сопливой истории не последовало. Хорошо.

Доктор открыл ящик стола, порылся там… Достав коробочку в полиэтилене, поднял до уровня плеч, дебильно улыбнулся и произнес:

– С Дон Гуаном ублажишь любую даму.

Миша растерялся. Будь у Петра Яковлевича желание ударить его, он сделал бы это с легкостью. Конев забыл, что нужно убегать. Он вообще забыл о том, что нужно шевелиться.

– Это типа слоган такой, – пояснил Петр Яковлевич и положил коробку перед Михаилом на стол. – Берите, они помогут. – Он откатился на стуле и, раскинув полы халата в стороны, показал на вздыбившийся бугор. – А я ведь повеситься хотел.

Улыбка не сошла с его лица, даже когда Миша взял лекарство и пошел к двери. К доктору уже спешила его помощница. Миша задержался у двери и, услышав щелчок закрываемого замка, улыбнулся.

А я ведь повеситься хотел, – вспомнил Конев и вышел в коридор, выложенный белым мрамором.

Надежда вернулась.

Две пилюли он выпил еще в машине. Моментального эффекта Михаил не ждал, но все-таки что-то должно было случиться. По дороге на работу он заглядывался на девушек, раздевшихся по случаю ранней весны. Еще несколько недель назад он это делал с интересом, сейчас даже после приема чудо-пилюль интереса не возникло. Влечения, заложенного природой, в нем так и не появилось.

Уже на своем рабочем месте Миша принял еще одну пилюлю для верности и только после этого решил прочитать инструкцию. Словно шпион, добывающий сведения на вражеской территории, он спрятал коробочку в сумку, а инструкцию положил под какую-то распечатку. Он приподнимал краешек, чтобы прочитать, а когда кто-то проходил мимо его стола, Миша опускал лист на место.

Содержимое листка, вложенного в коробку с таблетками, отнести к инструкциям можно было с большой натяжкой. Это были доказательства совершенства препарата.

Доказанное действие компонентов БАД «Дон Гуан»:

1. Нормализует выработку естественного тестостерона в организме мужчины

2. Продлевает половой акт

3. Укрепляет выносливость и тонус организма

4. Усиливает сексуальное влечение – либидо

5. Улучшает семяизвержение

6. Ускоряет кровообращение в области малого таза.

Вот так-то! Это, бесспорно, то, что надо, но сколько надо выпить таблеток для усиления либидо? Одну или две? А может, с десяток? Об этом в бумажке – ни слова.

– Я вижу, ты у врача был, – голос Дмитрия оторвал от раздумий. Миша дернулся и прикрыл инструкцию листком.

– С чего ты взял?

Дима подошел к соседнему столу, откатил кресло, присел на него и кивнул в сторону Конева.

– Или это ты так любишь работу?

Михаил не понимал, о чем говорит Сечин. И только когда коллега усмехнулся, Миша понял, что любовь к работе проявляется в чем-то не очень приличном. Он опустил взгляд на ширинку и, резко повернувшись, вкатил свой стул под стол, пряча туловище.

– Ну? А я тебе что говорил? Профессионал!

Миша не слушал друга, он попытался сосредоточиться на собственных чувствах. Особенно на одном из них, которого все еще не было. Он видел собственный стоящий член, но ничего не чувствовал. Радость, смущение и непонимание смешались в нем.

– Ага, я сейчас. – Миша вскочил с места, схватил лоток для бумаг и, прикрыв бугор на штанах, побежал к туалетам.

– Понимаю, – произнес Дима и встал с кресла. – Не доктор, а волшебник.

Миша ворвался в пахнущий хлоркой туалет и, увидев открытую дверь, ввалился в кабинку. Осторожно убрал лоток – он боялся спугнуть удачу, мать ее. Он все еще не чувствовал собственного члена, но тот стоял. Конечно, глупо даже представлять, что к нему в штаны вполз чей-то чужой член, но Мишка вдруг захотел проверить каждый сантиметр этого чуда.

Он расстегнул ширинку, и оттуда, словно пружина, выскочил пенис, и, судя по родинке у головки, – тот самый, родной, принадлежащий исключительно Коневу. На всякий случай Миша сжал его, но ничего не почувствовал. Точнее, чувствительность была односторонней – нервные окончания ладони передавали в мозг сигнал, что она сжимает чей-то упругий пульсирующий прибор. Ну а член ничего не передавал, он потерял связь с мозгом.

Конев, прикрываясь лотком, добрался до кабинета, сменил лоток сумкой и пошел к выходу.

– Миша, все нормально?

Дима стоял у кулера со стаканом в руках.

– Мне нужно отойти, – пробурчал Михаил и пошел к лифтам.

– Понимаю, – кивнул Дмитрий. – Людке привет! – опомнившись, крикнул Сечин и усмехнулся. – Волшебство, не иначе.

В приемной снова было пусто. Миша, кажется, был единственным пациентом доктора. Единственным импотентом в городе. Правда, уже бывшим импотентом. Он подошел к двери кабинета. Протянул руку и замер, прислушиваясь. По ту сторону двери – ни звука.