чтобы эта семейка отошла уже подальше и оставила нас с бабушкой в покое.

– Позвольте в знак благодарности пригласить вас на чай? – суетливо произнесла Лорэнсия Ди Таймен, тем самым выдав себя с потрохами, ведь именно за этим они к нам и подошли.

Эти люди не теряли надежды затащить нас в свою усадьбу, чтобы потом с тонким намеком налево и направо трезвонить, кто именно был у них в гостях.

– Благодарим за приглашение, но не думаю, что у нас есть время, – ожидаемо отказалась бабушка, что случалось довольно часто. – Видите ли, Лимар готовится перенять часть дел своего отца на себя.

– Ох, да что вы? – удивился лорд Ди Таймен, взгляд которого алчно забегал, ведь теперь в его глазах я стал еще более выгодной партией для Тории. – Это похвально!

Бабуля ответила вежливой улыбкой, не собираясь дальше продолжать разговор, что мгновенно поняли Ди Таймены, раскланявшись и, на мое счастье, удаляясь.

Я не смотрел в сторону нервирующей меня Тории, а вот она не отводила глаз. Уверен, эта девица уже в красках все рассказала своим подругам, как жалась ко мне посреди рынка.

«Да и черт с ней! – рыкнул я мысленно. – Чихать я на нее хотел, как и на ее подруг!»

– Леди Уинс Оун! – донеслось с другого бока. – Лорд! – присела в легком реверансе баронесса, длинный язык которой трепал все и о всех.

Она одинокая дама, пережившая трех свои мужей, но ни от одного из них не заимевшая детей. Сплетни – смысл ее жизни, и я был готов дать голову на отсечение, что подошла эта болтушка к нам не просто так.

– Леди Рю Бэйлиш! – кивнула бабушка.

Я терял терпение, знакомясь со столь сильным напряжением и волнением. Никогда не испытывал желания общаться со знатным сбродом лицемеров, злорадно скалящихся, если кому-то из их же окружения становилось плохо, и сейчас едва сдерживался, чтобы не покинуть бальную залу. Слишком душно, слишком тесно, слишком невыносимо рядом с аристократией.

– Поговаривают, – заговорчески улыбнулась баронесса, на бледном от пудры лице которой выделялись чрезмерно нарумяненные щеки, – что юноша, сильно похожий на вашего внука, был замечен верхом на одном коне с какой-то девушкой.

От услышанного я замер, вспоминая тот момент, когда обнимал Ролану за талию, мчась на Аросе, дабы спасти Льюиса.

– И вы в это верите? – даже бровью не повела бабуля.

– Ни в коем случае! – со всей серьезностью попыталась заверить женщина преклонных лет. – Конечно же, это все враки! – хитро хихикнула она. – Просто всему высшему свету не терпится увидеть выбор юного маркиза, вот и придумывают всякое, – повела плечом сплетница.

«Мой выбор уже сделан! – ответил ей мысленно, не произнося вслух ни слова. – И совсем скоро вы о нем узнаете!»

По бальной зале плыла легкая, ненавязчивая музыка, аристократы вели беседы, глазея по сторонам, а я все ждал, медленно сходя с ума.

Гости все прибывали, но Роланы среди них не было.

– Просто невыносимо! – рыкнул приглушенно.

– Тренируй свое терпение, мой мальчик, – успокаивающе произнесла бабушка. – В ближайшем будущем оно тебе пригодится.

Игнорируя пылкие взгляды девушек, которые из кожи вон лезли, чтобы привлечь мое внимание, я отслеживал новоприбывших, уговаривая сердце хотя бы немного успокоиться.

Нервы были на пределе. Не представлял, сколько еще смогу продержаться, и вот мое внимание вновь скользнуло к двустворчатым дверям бальной залы, замечая ту, кого я так сильно ждал…

– А вот и наша девочка, – донеслось довольное со стороны бабули.

Я потерялся в реальности, не имея возможности оторвать взгляд от синеглазой богини, сошедшей ко мне с небес. Пульс ускорился, дыхание сбилось, а кровь по венам побежала быстрее. Ролана была прекрасна! Каждый ее шаг наполнен грацией, а взгляд – равнодушной холодностью. Вот только все изменилось, стоило ей увидеть меня…

– Ох, сколько искр, – поспешила прокомментировать бабушка. – Двухнедельная разлука определенно пошла вам на пользу.

Только я хотел сорваться с места, чтобы направиться к девушке, проникнувшей в мое сердце, как чопорный распорядитель бала появился совершенно не вовремя, объявляя:

– Поприветствуем короля! Его величество Арнор Тэй Мирен!..

47. Не окажите ли вы мне честь потанцевать со мной?

Ролана

– Почему они все так смотрят? – спросила я под учащенный грохот своего сердца, на трясущихся ногах неспешно поднимаясь по мраморной лестнице. – У меня что-то не так с прической? Может, с платьем что-то не то?

Мне и без того было нелегко, когда спустилась с подножки экипажа, попадая под прицелы многочисленных глаз знатных дам и господ. Едва справлялась с тем, чтобы идти дальше, а не позорно развернуться и рвануть к душной кабинке, прося кучера увезти меня обратно.

– Спокойно, – тихо прошелестела Инесса, шагая чуть позади, ведь слуги не имели права идти наравне со своими хозяевами, – просто они очарованы твоей красотой. Посмотри на них и на себя, ты прекрасна!

Из моей груди вырвался истеричный смешок, но это была лишь временная слабость, которую я тут же задушила, беря себя в руки и принимая невозмутимое выражение лица.

«Я с достоинством переживу этот бал и вынесу все, что для меня подготовили боги!»

Самовнушение помогло, но лишь самую малость.

Мое напускное спокойствие стоило почти всех сил. С каждой секундой становилось все хуже, потому что стоило пройти мимо очередной леди или лорда, как за спиной тут же слышались обсуждаемые шепотки, которые я с самого детства не выносила.

«Терпи! Ты справишься!» – повторяла себе, словно мантру.

Широкое крыльцо осталось за спиной, демонстрируя холл замка с двумя витыми лестницами, украшенными цветами. Я, немного приподняв юбку, неспешно начала подниматься по ступеням с ковровой дорожкой, все отчетливее слыша льющуюся с верхнего этажа музыку.

– Вы все помните, госпожа? – спросила Инесса, немного приблизившись ко мне.

– Вроде да, – ответила ей тихо, – но от страха могла что-то и позабыть.

Шаг… второй… за ним еще один…

Волнение накатывало волнами, и я уже начала проклинать этот чертов бал, как и всех тех, что так бессовестно глазели на меня, разглядывая с ног до головы. Знали бы они, какого я была о них мнения. Жалко только, что высказать его им не могла. Поэтому оставалось смиренно терпеть и делать вид, что их присутствие мне абсолютно безразлично, хотя это было