его коллег, может быть, и предпочел бы в сырую и холодную погоду сидеть в теплом кабинете за написанием отчетов и рапортов, но только не Гуров. Он вообще не любил сидеть в кабинете – хоть с делом, хоть без дела. Расследования, постоянные поездки, выявление улик, беседы с потерпевшими и свидетелями и даже общение с подозреваемыми доставляли куда большее удовольствие, чем бесполезное (как он справедливо считал), просиживание штанов в теплом помещении. Сидя в кабинете, преступления не раскроешь, так его учил и сам Орлов, когда он, лейтенант Гуров, только пришел работать в Главное управление.

За тридцать лет службы всякое случалось у Льва Ивановича: и хорошее, и плохое, даже ранения были – куда же в его опасной и трудной профессии без ранений? Без них не обойтись, если, опять же, не сидеть в кабинете и не строить карьеру, тратя время на написание липовых отчетов и рапортов. Почему липовых? Да потому, что невозможно написать правдивые отчеты без работы «на земле» – без допроса свидетелей, добывания улик, постоянной, порой доходящей до тоскливости, слежки за подозреваемым, без долгого сидения в засадах, без погонь и стрельбы. Когда стреляют больше в тебя, чем ты в кого-то.

* * *

Орлов оказался прав. Никто, в том числе и криминалисты (кроме судмедэксперта, который убыл еще при Гурове), не уехал с места происшествия. Даже мусоровоз все так же стоял на обочине. Рядом с машиной стоял шофер, прислонившись к кабине и уныло поглядывая по сторонам. Увидев Льва Ивановича, подходившего к Углову, беседующему с женщиной-следователем, шофер шагнул Гурову навстречу и, махнув рукой, попросил:

– Простите, можно вас на пару минут?

– Да, конечно, – подошел к нему Лев Иванович. – Я слушаю.

– Вы мне скажите – долго нас тут еще будут мурыжить? У нас на базе строго – вовремя не приехал, вычитают с зарплаты. Что я им говорить буду? Как оправдываться? Тахира и вовсе в машину посадили, а без него я вернуться не могу… – взволнованно стал пояснять водитель.

– Погодите, – прервал его Лев Иванович. – Напомните, как ваша фамилия? Я сейчас все узнаю.

– Веселов я, Анатолий Васильевич, – усатый переступил с ноги на ногу. – Вы уж, пожалуйста, узнайте. А то – сами понимаете…

Гуров подошел к Углову и следовательнице, поздоровался с женщиной, привлекая к себе внимание.

– А, Лев Иванович, и вы тут, – улыбнулась следовательница, протягивая Гурову руку для пожатия. – А я-то все думаю, когда из Главного управления кто-нибудь появится и полюбопытствует! Ведь случай-то какой – рядом с их министерством столпотворение происходит! Неужто не интересно – по какому поводу?

– Татьяна Аркадьевна, я ведь забыл сказать. Это Лев Иванович нас на место происшествия и вызвал. Вернее, не он сам, а дежурный из управления, – заулыбался Углов, увидев Гурова. – Вернулся? – подмигнул он Льву Ивановичу.

– Начальство приказало. Иди, говорит, и проследи, чтобы Углов это дело быстренько раскрыл, а то, говорит, как-то неуютно мы себя чувствуем, когда рядом с управлением такие кровавые дела творятся.

– Все шутите, Лев Иванович, – улыбнулась следовательница. – Мне лично все равно, кто будет расследовать – Петровка или Житная, или все сразу. Мне нужен результат. Завтра жду вас с первыми отчетами. По времени созвонимся. Надеюсь, до завтра вы что-нибудь раскопаете.

Следователь легко развернулась в туфлях на высоких и тонких каблуках и, чеканя шаг, направилась к машине Следкома, на которой она и прибыла.

– И чего приезжала? – удивленно, словно видел ее в первый раз, посмотрел ей вслед Углов. – Она же не одного вопроса свидетелям не задала.

– Ну как зачем приезжала, – пожал плечами Лев Иванович, точно так же глядя на удаляющуюся Татьяну Аркадьевну. – Чтобы напомнить об отчетах.

– Да ну их, – махнул рукой Илья Викторович. – Ты серьезно будешь в деле или просто так сказал, ради шутки? – с надеждой посмотрел он на Льва Ивановича.

– Да нет, не шутил я, – усмехнулся Гуров и сунул руки в карманы куртки. – Ты мне вот что скажи. Долго ты еще мусорщиков будешь подле себя держать? У людей неприятности на работе могут случиться из-за задержки. Взял бы у них контакты, да и отпустил уже. Куда они денутся?

– Ха, отпустил… Скажешь тоже. Они, да еще этот сторож контуженый у меня на подозрении, а ты – отпусти, – усмехнулся Илья Викторович.

– С чего вдруг они у тебя на подозрении? Ты бы еще отца Владимира в подозреваемые записал, – удивленно посмотрел на него Гуров.

– А тебе не кажется подозрительным, что тело именно у мусорных баков возле храма было скинуто, а не зарыто где-нибудь или в какой-нибудь подворотне не брошено?

– Нет, не кажется, – серьезно ответил Лев Иванович. – Это вполне нормальная практика у убийц – упаковывать своих жертв в мешки и выкидывать в контейнеры, как какой-нибудь мусор. Можно подумать, ты в первый раз с таким сталкиваешься.

– Не в первый. Но тогда такие находки находили или уже на свалке бомжи, или кто-то из жильцов, но никак не мусорщики и дворники, – ответил Углов.

– Ну это просто так совпадало, – махнул рукой Лев Иванович. – На самом же деле чаще всего именно мусорщики и дворники находят такие, с позволения сказать, подарки. Ты ведь не подозреваешь сразу бомжей или жильцов, которые сообщают о находке…

– Как так – не подозреваю? Подозреваю, – усмехнулся Илья Викторович. – Первым же делом их проверяю на связь с убитыми. А что, разве я делаю неправильно?

– Нет, оно, конечно же, правильно. Проверять нужно. Но пока нет повода для задержания, нужно человека просто допросить, взять у него контакты, подписку о невыезде и отпустить. Или ты этого не знаешь?

– Ага, отпусти их, а потом ищи ветра в поле, – заметил Углов.

– Может, и такое случится, не спорю. Но все-таки. Пока что веских оснований, чтобы задерживать водителя мусоровоза и его помощника, у тебя нет. А, как я понимаю, Тахира ты задержал, а водителя отпустил. Так?

– Так, – согласно кивнул Углов.

– А почему так?

– Потому что он мне кажется подозрительным, этот узбек. Я и сторожа при храме, этого, как его – Вяткина, тоже задержал для допроса.

Углов, показалось Льву Ивановичу, был весьма доволен собой, когда говорил о задержании.

– Слушай, Викторович, – тяжело вздохнул Лев Иванович и с тоскливым сожалением, посмотрел на оперативника. – Если ты хочешь знать мое мнение…

– Конечно хочу, – с готовностью ответил Углов. – Я ведь сразу предложил тебе вместе это дело расследовать.

– Так вот, если ты хочешь знать мое мнение и если хочешь работать со мной в паре, то давай отпустим пока что всех свидетелей по домам.

– Свидетелей – да, но подозреваемых…

– Погоди, не тарахти. Нет