– исповедовался, причащался, молился. Хороший он человек, не подумайте о нем чего плохого. Он хотя и воевал, но мухи не обидит. Хороший человек.

– Ну, раз вы так говорите, то не верить у меня оснований нет, – кивнул Гуров. – А как насчет водителя мусоровоза и его помощника? Давно они на вашем участке работают?

Отец Владимир задумался, потом уверенно сказал:

– Года четыре они вместе по этому маршруту ездят. Насколько я знаю, Анатолий Васильевич постоянно в ночную смену работает. У него спина больная, по ночам не спит, вот и попросился работать только в ночные смены. Он мне сам об этом говорил. Я ведь в храм рано приезжаю и с ним частенько сталкиваюсь. А насчет Тахира, узбека этого, я так скажу. Он хоть и не православный, но к нашей религии относится с уважением. Не пьет, не курит, не ругается, как многие мужчины. Молчаливый. Спросишь что-то – ответит, а не спросишь, так просто стоит и улыбается.

– Значит, и Тахир, и Анатолий Васильевич никак не могут быть причастны…

– Думаю, что нет, – покачал головой отец Владимир. – Я людей за столько лет служения разных повидал – и хороших, и плохих, и хитрых, и льстивых. В людях, хоть и не психолог, – при этих словах он улыбнулся, – но разбираюсь. Господь дает мне видеть людей. Поэтому и про узбека, и про водителя могу сказать – не могли они такого сотворить с женщиной.

– Ну и хорошо, – согласно кивнул Гуров. – Значит, так оно и есть. Что ж, больше не буду вас отвлекать. Пойду работать.

– Идите, и пусть Господь вам поможет найти виновного, – ответил отец Владимир.

– Найдем, обязательно найдем.

Лев Иванович вышел из храма, в который уже начали стекаться прихожане, и, подняв голову, посмотрел на небо. Там сквозь тучи проклевывались тонкие солнечные лучики, и у Гурова появилась надежда, что погода наладится, потеплеет и ветер с дождем уйдут подальше от города.

«Сколько же можно лить-то? – пришла мысль. – Уже три дня без передышки все льет и льет. Пора бы перестать и дать людям погреться».

Едва он подумал о тепле, как вспомнились ему Станислав и Наталья. А как только они ему вспомнились, то тут же раздался бравурный рингтон, поставленный на звонки от Крячко. Лев Иванович улыбнулся такому совпадению и ответил:

– А я уже начал думать, что ты настолько ошалел от яркого солнца и моря, что совершенно забыл позвонить и сообщить мне, что долетели вы благополучно.

– Черта с два мы долетели благополучно, – голос Крячко был недовольный и даже злой. – Ты, небось, думаешь, что мы уже в Анталье? Ага, как же! Сидим в Анапе и ждем, когда туман над морем развеется. Такая вот катавасия.

– Долго сидеть-то будете?

– Да кто ж его знает, – вздохнул Крячко. – Сказали, что через полчаса полетим, а уже сорок минут сидим. Ждем неизвестно чего.

– Как неизвестно чего? Все известно… – Лев Иванович услышал, как в их разговор вмешалась Наталья. – Лева, не слушай этот плач Ярославны. – Она забрала смартфон у мужа. – У нас все нормально. Подумаешь, пришлось экстренно сесть в Анапе. С самолетом все в порядке, с нами тоже. В конце концов, мы когда-нибудь долетим и до Антальи.

– Вот именно, в конце концов! А когда они, эти концы, закончатся? – Крячко опять забрал сотовый у жены. – Ладно. Я просто позвонил сказать, что мы еще не добрались. Как только долетим, я тебе опять позвоню. А пока пойду куплю себе коньячку в дути фри. Нервы нужно лечить только коньячком. Согласен?

– В дьюти-фри, балда, – поправила его Наталья, и Гуров услышал, как она рассмеялась.

Пока Гуров говорил со Станиславом, его мобильный дважды подал сигнал, что пришли эсэмэс. Как Лев Иванович и ожидал, оба были от Углова. В первом он высылал фотографии, сделанные с паспорта Тарасовой (первую страницу с ее фото и страницу с адресом прописки), а во второй – записал номера с двух симок того самого телефона, который нашелся в сумочке. Пока Гуров изучал все высланные ему данные и переписывал их себе в блокнот, Илья Викторович и сам ему позвонил.

– Получил? – спросил он.

– Получил, – подтвердил Гуров и поинтересовался: – Телефон, как я понял, на две сим-карты?

– Ага, на две. Но мы их еще не проверяли. Ребята только сейчас этим занялись. Я уже на вскрытие еду.

– Что еще было в сумочке?

– Да ничего особенного. Всякие женские штучки на предмет припудривания носика, зажигалка, сигареты «Кисс»… – Углов задумался, вспоминая, и подвел итог: – Вроде бы и все.

– А кошелек?

– Коселек, коселек… Какой коселек? Не было там никакого коселька, – Илья Викторович заговорил голосом карманника Кирпича из фильма «Место встречи изменить нельзя» и сам рассмеялся своей шутке. А потом серьезно уже добавил: – Слушай, а ведь и вправду кошелька-то в сумочке не было. Документики были, а денежки тю-тю.

– Ладно, я сейчас по адресу съезжу, а потом сразу к вам на Петровку. Ты потом тоже туда подъезжай, – нахмурился Лев Иванович.

Не нравилась ему вся эта ситуация с безголовым телом все больше и больше. А потому у него начался, как он иногда сам называл свое состояние, сыщицкий зуд, который не давал ему покоя ни днем ни ночью до тех пор, пока виновный не будет им, Гуровым, найден.

– Да куда я денусь. Сразу и приеду, – заверил Углов и прервал связь.

Ехать Гурову по нужному адресу пришлось аж в район Белой Дачи в Котельниках. Именно там была прописана Тарасова Светлана Владимировна. Хотя дома в этом районе были почти все невысокие и старые, но тарасовский дом оказался новенькой многоэтажкой. В подъезде за стеклянной перегородкой сидела консьержка.

– Здравствуйте, – поздоровался с женщиной Лев Иванович и в ответ получил только пронзительно-строгий взгляд и молчаливый кивок. – Я к Тарасовым. У них дома кто-нибудь есть?

– А по какому делу к ним? – неожиданно для Гурова задала встречный вопрос строгая консьержка.

– По делу государственной важности, – решив пошутить, прошептал, наклонившись к окошечку, Лев Иванович, и снова заработал колючий и неприязненный взгляд.

– А к кому из Тарасовых вы пришли?

– Мне нужна Светлана Владимировна. – Гуров достал удостоверение и показал его консьержке.

Та взяла со стола очки, не торопясь нацепила их на нос, внимательно, через стекло изучила, что написано в удостоверении и только после этого с все таким же серьезно-неприветливым выражением лица ответила:

– Нет ее. Уехала она. Недели три назад как уехала. И не спрашивайте куда – не знаю. У мужа ее спросите.

– А муж дома? – Гурову приходилось буквально клещами вытягивать информацию из этой строгой дежурной.

«Ей бы в