Потом я остановился около стенда Royal Meister, который был больше нашего и еще более густо покрыт плазменными и жидкокристаллическими панелями и проекторами. Молоденький менеджер, работавший на стенде, суетился вокруг меня, приняв за потенциального покупателя. Он вручил мне свою визитку, ему не терпелось продемонстрировать мне лучшие и новейшие модели. Я узнал в нем себя пять лет назад. Он спросил мою визитку. Я похлопал по карманам и с сожалением признался, что, должно быть, оставил их в гостиничном номере, и повернулся, намереваясь поскорее убраться отсюда. Я надеялся, что он не увидит меня на стенде Entronics, когда начнет свою разведку по стендам конкурентов.

– Позвольте мне познакомить вас с нашим новым вице-президентом по продажам, – сказал молоденький менеджер.

– Спасибо, но, боюсь, мне пора на семинар.

– Вы уверены? – спросил женский голос. – Я всегда рада пообщаться с потенциальными покупателями.

Я не узнал ее с первого взгляда. Мышиный цвет волос превратился в медовый со светлыми прядками. И я впервые увидел ее с макияжем.

– Джоан, – ошеломленно произнес я. – Вот это встреча.

– Джейсон, – сказала Джоан Турек, протягивая мне руку, – я не вижу у тебя бейджика участника – ты больше не работаешь в Entronics?

– Да нет, просто задевал его куда-то, – ответил я.

– Вместе с визитками, – поддакнул молодой менеджер по продажам, выведенный из себя моим обманом.

– А я думал, что ты работаешь в FoodMark.

– Здесь неожиданно открылась вакансия, и я не смогла устоять. Meister хотел заполучить кого-нибудь с глубоким пониманием рынка видеосистем, и так получилось, что я была свободна. Плотоядность не была обязательным требованием к кандидату.

В том, что Royal Meister пригласил Джоан Турек на работу, не было ничего удивительного. В войне за выживание между подразделениями, когда лишь одна структура должна была остаться в бизнесе, она была настоящим сокровищем. Джоан знала все наши скелеты в шкафу, знала обо всех наших ошибках, слабостях и недоработках.

– Ты выглядишь просто потрясающе, – сказал я.

– Это все Даллас, – пожала она плечами.

– Выходит, ты получила должность, равную Горди, – сказал я.

– Хотела бы я заниматься тем же, чем он. Большая часть моего рабочего времени уходит на планирование слияния.

– То есть, ты планируешь, что произойдет с твоими подчиненными?

Она снова улыбнулась:

– Скорее, что произойдет с твоими подчиненными.

– Ты выглядишь, как кошка перед миской со сметаной, Джоан, – эту фразу я позаимствовал у старого Кэла Тейлора.

– Двухпроцентной сметаной. Ты же меня знаешь.

– Я думал, ты терпеть не можешь Даллас.

– Шейла выросла в Остине. Так что не все так плохо. Знаешь, есть такое полезное изобретение – кондиционер.

– В Далласе готовят отличные стейки.

– Я по-прежнему вегетарианка. – Ее улыбка погасла. – Я слышала про Фила Рифкина. Какой ужас. Он был хорошим парнем. Гениальным. Немного странным, конечно, но я никогда бы не подумала, что он способен на самоубийство.

– Я бы тоже.

– Он был особенным. И очень печальным.

Я кивнул.

– Я видела пресс-релиз, который выпустил Дик Харди. Если я правильно поняла, Горди удалось заключить крупную сделку с сетью автомобильных дилерских центров Гарри Белкина.

– Для меня это тоже было новостью, – сказал я. – Мне казалось, что это я заключил сделку, но, действительно, откуда мне знать?

Она подошла поближе и вышла со мной со стенда.

– Джейсон, я могу дать тебе непрошенный совет?

– Конечно.

– Ты всегда мне нравился. Ты знаешь об этом. Уходи сейчас, пока еще можешь. Не жди, пока тебя и остальных ребят выбросят на улицу. Гораздо проще искать новую работу, пока у тебя есть старая.

– Джоан, но еще ничего не известно, – слабо возразил я.

– Джейсон, я говорю с тобой как с другом. Можешь назвать меня крысой, но я чувствую, когда корабль начинает идти ко дну.

Я ничего не ответил, просто смотрел на нее несколько долгих секунд.

– Не пропадай, – сказала она.

Когда первый день работы выставки подходил к концу, я снова зашел к нам на стенд, чтобы узнать у своих ребят, с кем им удалось познакомиться. Фестино уже вытащил тюбик очистителя для рук и яростно пытался убить все болезнетворные бактерии, которые он наверняка подхватил, пожимая руки нечистоплотным клиентам. Курт работал, подготавливая оборудование к ночи.

– Пойдешь на гала-ужин? – спросил я его.

– Не пропущу такую возможность, – ответил он.

По дороге к себе в номер, куда я направился, чтобы принять душ и переодеться в костюм, я заметил стоящего около лифтов Тревора.

– Как успехи, Тревор? – спросил я.

– Очень занимательно, – ответил он, – всегда приятно натолкнуться на старых приятелей.

– Кого ты встретил?

Лифт звякнул, и мы вошли внутрь. Мы были одни в кабине.

– Своего приятеля из Panasonic, – сказал он.

– Правда?

– Он рассказал мне, что тебе удалось подписать контракт с Гарри Белкиным только потому, что вся поставка плазменных панелей Panasonics скончалась по дороге к Белкину.

Я кивнул. Кроме обычного беспокойства от пребывания в стальном гробу, я ощутил панический страх другого рода.

– Это очень странно, – ответил я.

– Очень. И очень некстати для Panasonic. Но кстати для тебя.

– И для Entronics.

– Ну конечно. И – совершенно случайно – это твоя сделка. Большая победа. Большая удача, да?

Я пожал плечами.

– Знаешь, – ответил я, – мы сами творим свою удачу.

Или кто-то творит ее для нас.

– Все это наводит на серьезные размышления, – осторожно сказал Тревор. Мы оба внимательно изучали кнопки лифта. К сожалению, телевизора в этом лифте не было. Что сегодня могло бы стать словом дня? Обвинение? Инсинуация? – Я кое-что вдруг вспомнил. Презентацию для Fidelity. У меня тогда тоже умерла панель, помнишь?

– Тревор, мы это уже обсуждали.

– Ну да. Я тогда потерял контракт с Fidelity. А еще несколько месяцев назад были проблемы с машиной – если ты не забыл, я тогда потерял Pavillion. А потом вдруг у Брета пропали все данные с компьютера.

– Ты продолжаешь упорствовать в этом бреде?

– С твоими противниками все время случаются неприятности, да? Похоже, это тенденция.