прячу лицо в меховом вороте куртки Матвея. Щеки обжигает огнем от смущения, даже холод перестаю чувствовать. Усачев кладет руку мне затылок, словно хочет спрятать и защитить от насмешек друга и Антонины.

Гаснут фары, вокруг сразу становится темнее. Открывается дверь. Вторая. Кажется, открылся багажник… Зачем? Хлопок дверей… Рука на затылке тяжелеет, вдавливает лицо в ткань пуховика с такой силой, что на короткий миг мне становится нечем дышать, приходится увернуться немного.

Волоски на теле поднимаются дыбом. Сердце начинает быстрее биться в груди. Не могу объяснить, почему смущение сменилось чувством тревоги. Откуда оно взялось? Ответ находится тут же.

— Добрый вечер, — тянет знакомый голос. Внутри все леденеет от этих интонаций. Только на миг я позволяю себе поверить, что это иллюзия, что Гасанова здесь не может быть. Паника бьется в горле, не дает дышать. Дергаюсь, но рука Матвея фиксирует голову с такой силой, что не получается пошевелиться, не нанеся травму позвонкам.

«Откуда от здесь взялся?!»

«Разве аэропорты уже открыли?!»

«Почему никто не предупредил?!» — хаотично всплывают вопросы у меня в голове.

Сердце вырывается из груди. Вбитые с детства нормы девичьей чести воскрешают в памяти все угрозы и оскорбления деда, дяди, Ирады…

«Позорница… блудница… Твоя мать была падшей женщиной, не удивлюсь, если ты пойдешь по ее стопам», — говорила мне тетка.

«Попробуй только опозорить наш род, я с тебя убью и оскверню могилы твоей матери и бабки!» — угрожал дед.

«Никогда не забывай, что мы для тебя сделали, Диана. Не опозорь нашу фамилию…» — часто повторял дядя.

Не только мама опозорила славный род Алибековых, это сделала я. Никто не поверит, что между мной и Матвеем ничего… ничего не было до этого дня! Кроме одного-единственного поцелуя, мы ничего себе не позволяли, но и этого более чем достаточно, чтобы дед воплотил свои угрозы в жизнь. Если Эльдар сейчас вернет меня опозоренной домой, мне не жить. Карим Алибеков сам меня убьет или доверит дяде совершить надо мной расправу?

Почему он вернулся именно сегодня? Ни днем раньше, ни днем позже! Что за закон подлости?!

— Чемодан, — произносит незнакомый голос, скорее всего, это водитель такси. Эльдар ничего ему не отвечает. Я чувствую, как его взгляд выжигает на моей спине клеймо распутницы.

— Тебя тут не ждали, — резко и грубо произносит Матвей, как только водитель такси садится в машину и захлопывает дверь.

«Глупый мальчишка! Зачем ты нарываешься?! — пихаю Матвея в грудь. — Эльдар хищник, который растерзает тебя, перешагнет хладный труп, ни о чем не жалея!»

— Я вижу, — такого тона я никогда раньше не слышала. В нем убийственный сарказм, холодная ярость и глубокое разочарование. Напряжение, что висит в воздухе, можно потрогать руками и даже порезать ножом на тонкие кусочки. Наверное, такая атмосфера царит в аду. Там наверняка все пропитано страхом и безнадежностью. Такое ощущение, что из меня высасывают жизненные силы. — А теперь убери руки от моей жены и проваливай, пока я даю тебе такую возможность, — цедит сквозь зубы Гасанов. Мне становится страшно за Матвея. Отталкиваю от себя парня, но он будто не понимает нависшей над ним угрозы, продолжает меня удерживать, вкладывает в это столько сил, что причиняет мне боль.

— Она тебя не любит! — зло кричит Матвей Гасанову. Совсем с ума сошел? Нашел время говорить о чувствах! Мы для него любовники, которых нужно наказать. Основной удар все равно придется по мне, будет лучше, если Матвей не станет вмешиваться и еще больше злить Эльдара.

За спиной скрипит снег, Эльдар делает несколько шагов, а я от страха и волнения престаю дышать. Боюсь, что Эльдар может ударить Матвея. Это будет неравный бой. Гасанов старше… выше, крепче, сильнее. Матвей мальчишка на его фоне.

— Отпусти, — толкаю открытыми ладонями в грудь. Из-за нервного напряжения получается грубо, но мне сейчас не до извинений. Руки на моем теле ослабевают, я могу двигаться. — Уходи, Матвей. Иди домой, — умоляюще. Он смотрит на меня с болью и разочарованием. Просит взглядом выбрать его. — Я не могу… — первые капли слез падают на щеки. — Уходи, прошу тебя, — очень тихо, но Эльдар стоит прямо за спиной и все слышит. Потом я обязательно посмотрю ему в лицо. Открыто и смело. Мне есть что ему сказать. Я не сдамся, как моя мама, я буду защищать себя. Если придется, буду кусаться и царапаться, выгрызу себе право жить, а сейчас я должна спасти Матвея…

Глава 50

Диана

— Она уйдет со мной, — все мои старания осыпались прахом, спасаться Матвей не желал, то ли природная дерзость толкала его в драку, то ли градус спиртного в крови. Не думаю, что его чувства настолько глубоки, чтобы ради них стоило рисковать жизнью.

— Матвей… — умоляю взглядом, чтобы он ушел. В борьбе с Эльдаром и моей семьей он мне не помощник, я не желаю ему участи моего отца. Не хочу всю жизнь носить этот грех.

Это моя вина, что он не уходит. Я ведь знала, что не могу строить отношения, не получив свободу…

— Очень трогательная сцена, но пора ее заканчивать. Диана, зайди домой, — приказным тоном. — А мы пообщаемся с твоим Ромео, — спокойным голосом, в котором мне слышится смертельно-ядовитая улыбка.

— Матвей, уходи! — повышаю немного голос.

— Без тебя не уйду! — упрямится Усачев. Начинает злиться на меня.

Зачем это упрямство, он делает только хуже! Спор происходит не дольше минуты, а у меня ощущение, что это длится несколько часов. Миллионы моих нервных клеток погибли в эти минуты, и вряд ли когда-нибудь мой организм восстановит хотя бы половину.

Эльдар хватает меня за руку и толкает себе за спину, я с трудом остаюсь на ногах, на оледеневшей дорожке поскальзываюсь, но Гасанов не отпускает, не убедившись, что я уверенно стою на ногах. Матвей бросается на него, но тут же оказывается в сугробе снега. Гасанов не стал бить, просто толкнул со всей силы в грудь. Матвей вскакивает на ноги, принимает боевую стойку. Он реально хочет устроить драку?..

Не знаю, чем бы все закончилось, если бы Эрик с Тоней не выбрали этот самый момент, чтобы вернуться. Сразу оценив ситуацию, ребята выпрыгнули из автомобиля, даже двери не закрыли. Тоня кинулась ко мне, Эрик схватил друга за плечи. Удерживая от необдуманных действий, он что-то негромко говорил, до меня долетали только сказанные чуть громче матерные слова. Тоня, нервничая, трещала так, что пропадали все звуки в округе.

— Эльдар, привет! Какой сюрприз! А почему не предупредил, что приедешь? Мы бы тебя встретили… —