Гасанов ее не слушал, все его внимание было отдано Усачеву, который никак не хотел угомониться, продолжал рваться в драку.

— У тебя кончик носа белеет, — Тоня растирает мой нос, царапая перчаткой кожу. Греет своим дыханием. Да, сегодня холодно. На улице мороз, наверное, минус тридцать пять градусов, а Эльдар без шапки. Видимо, его греет злость.

— Антонина, забери Диану, и идите в дом, — Гасанов дает волю эмоциям. Он не видит моего убийственного взгляда, брошенного ему в спину. Антонина тянет меня за руку с такой силой, что срывает с руки перчатку. Я мотаю головой, отказываюсь уходить, если меня здесь не будет, может случиться самое страшное… — Иди в дом, я его не убью! — произносит Эльдар, резко оборачиваясь, наши взгляды встречаются. Меня словно током ударяет, в его глазах пламя ада, от которого в венах стынет кровь.

— Идем, — тянет Тоня. Она тоже замечает взгляд Эльдара, поэтому ее голос звучит тихо и испуганно.

— Мы уезжаем, — бросает Эрик, утягивая друга в выстудившуюся машину. Пока мы отвлеклись на Эльдара, Эрику, видимо, удалось договориться с Матвеем.

Тяжело смотреть, как он идет к автомобилю, зло пинает снег мыском сапога, не смотрит в нашу сторону. Забыв законы гостеприимства, мы с Тоней уходим в дом, оставив Эльдара с чемоданом у ворот.

— Быстро рассказывай, что у вас тут случилось? — шепчет Тоня, пока мы идем к крыльцу.

— Потом, — отмахиваюсь от сестры, мне нужно найти в себе силы для разговора с Эльдаром. Если этот разговор состоится…

— Мы оставили твоего мужа на улице, — входя в дом, продолжает шептать Антонина. — Мне пойти позвать его в дом? — растерянно. Прислонившись к стене, стягиваю шапку. Вряд ли Гасанов согласится уехать в гостиницу. Хотя я возмущена, что он приехал без приглашения…

Бабушка!

Партизанка! Она все знала, пригласила его, а нам ничего не сказала. Вот поэтому, вместо того чтобы смотреть свои любимые телепередачи, она возится так поздно на кухне. Аппетитные ароматы витают по всему дому.

— Бабушка что-то готовит, — озвучивает мои мысли сестра.

— Я войду? — без стука входит Эльдар, обращаясь к Тоне. На меня он не смотрит. Я отмечаю, что в его голосе продолжает звенеть лед.

— Да, конечно, проходи, — Антонина чувствует себя неуютно в присутствии малознакомого мужчины. Несмотря на то, что он очень помог моей семье, Гасанов продолжает оставаться для них чужим. Бабушка благодарна за то, что он погасил кредиты, купил дяде новую машину, дал денег на ремонт дома и устроил Никоса на хорошую работу…

— Эльдар? Приехал, — бабушка с улыбкой выплывает из кухни, она единственная, кто ему здесь рад.

Из своего угла я могу беспрепятственно за ним наблюдать. Он отвечает улыбкой, но мышцы на лице напряжены, уверена, что в глазах все еще бушует убийственный огонь.

— Проходи, проходи, — приглашает бабушка. — Руки мыть и сразу за стол. Наверняка голодный, столько часов летел…

Бабушка не замечает повисшего в воздухе напряжения. Я почти уверена, что Эльдар откажется, потащит меня в комнату, чтобы озвучить свой приговор, но Гасанов меня удивляет не в первый раз за этот вечер.

— С удовольствием, я действительно голоден, — ставит чемодан у стены, снимает пальто.

И почему я ему не верю? Уверена, в самолете ему как минимум меню из семи блюд подавали…

Мы собираемся за столом. Эльдар действительно ест, хвалит бабушкины золотые руки. Мне кажется, он специально оттягивает наш разговор, то ли чтобы успокоиться и не убить меня в доме родных, то ли для того, чтобы я умерла от страха и переживаний. Он изменился. Стал жестче, взгляд другой, пока не могу понять, что именно в нем поменялось. Какой же он чужой и далекий, но при этом все еще красивый мужчина, только он чей угодно, но не мой мужчина…

Проходит совсем немного времени, когда бабушка замечает повисшее между нами напряжение.

— Дианочка, все хорошо? — подозрительно переводит взгляд с Эльдара на меня.

— Да, — одновременно с Гасановым. Спасибо, что бережет ее чувства. — Диана просто не очень рада меня видеть, не хочет возвращаться в Москву, ей полюбился Екатеринбург, — предупреждает взглядом, чтобы я молчала.

Что?!

В Москву?!

Стараюсь не выдать удивления, но каждой клеточкой тела кричу: «Я никуда не поеду!». Словно щенка, пинает меня то в одно место, то в другое!

— Вы согласны, что жена должна жить с мужем? — спрашивает бабушку.

— Согласна, — кивает головой. — Но только когда брак по любви, а не по договоренности, Эльдар. Диана ведь не была тебе женой, ты жил с другой женщиной, она погибла, и теперь ты для себя что-то решил? Я хотела бы послушать, что ты решил, — такой деловой и серьезной я бабушку еще не видела. — И что по этому поводу думает моя внучка. Диана говорила, ты обещал ей дать развод, — констатирует факт.

У меня появилась защитница. Вот, оказывается, в кого смелым был мой отец. Гасанов откидывается на спинку стула и сверлит меня таким взглядом, словно на атомы разбирает. Он-то не привык ни перед кем отчитываться, а тут придется.

— Развода не будет…

Глава 51

Диана

— Развода не будет, — заявляет Гасанов таким тоном, словно принял окончательное решение, и обжалованию оно не подлежит. Я чувствую, что он пытается сдерживать злость, она слышится в каждой прозвучавшей букве, проглядывается в мимике и жестах, но моя вспыхнувшая ярость не уступает в силе.

Время словно остановилось на несколько мгновений, а вместе с ним и ритм моего сердца. Переглядываемся с бабушкой, потом с Антониной. Во мне разгорается протест, внутри разворачивается воронка из обид и разочарований в этом человеке. Я ждала любого наказания за свой поцелуй, но только не пожизненного плена!

Сколько можно все решать за меня?

«Я не хочу быть твоей женой!» — мысленно кричу, когда наши взгляды встречаются, Гасанов предупреждает, чтоб не смела спорить с ним при посторонних, не произнося ни слова. Он зря беспокоится, за год невозможно забыть правила и нормы воспитания, которые в тебя вкладывали два десятка лет. Теперь я горю желанием остаться с ним наедине и высказать все, что думаю на этот счет.

— Мы можем узнать, почему ты изменил свое решение? — видно, что спокойствие бабушке дается нелегко. — И почему, принимая решение, ты не учел мнение Дианы? — не пытаясь скрыть недовольства в голосе. Бабушка далека от восточных правил, но ведет она себя сдержанно и культурно.

Мне очень хочется услышать ответ. С другой стороны, каким бы он ни был для бабушки, в действительности все просто — мнение женщины не имеет значения.

— Софья Григорьевна, я вас уважаю, — отодвигая