Пока я с Вито занимался разбивкой площадки, а Ахмет нас охранял, на берегу выросли внушительные кучи, груды и штабеля разного имущества. Поистине, глубоки и обширны трюмы галеона! Появились и три пушечных ствола. Рядом с лежащими на изрядно истоптанном песке стволами стояли лафеты. Чуть в стороне – две пороховые бочки, бочка картечи, несколько ящиков ядер, банники, штопор на длинной деревянной рукоятке, пороховой рог, шуфла – совок для засыпки пороха в ствол, и железные щипцы с полусферическими губками. На боку лежало нечто, напоминающее мангал. На бочке – большой рог на верёвочке, закрытый колпачками с обоих концов. Этот рог предназначался для засыпки пороха в затравочное отверстие орудия.

– Сиеста! – раздался самый громкий голос, наверное, всего Уругвая, если не всей Южной Америки. Это наш Дюльдя, выполняя приказ князя, объявил перерыв с дремотой. Я до сих пор не могу понять, это имя стрельца или прозвище? Высокий и широкий, форменные два квадратных метра. Добродушный увалень, обладающий огромной физической силой. Вечный объект шуток и беззлобных подначек. Настоящий русский богатырь.

Народ потянулся к кухне. Получив по куску жареного мяса касатки, разбрелись по пляжу в тенёчек под парусиновые навесы. Самое плохое, что дикоросов здесь не найти, не растут в пампе клубнелуковицы типа сараны, дикого лука или тех же тюльпанов. И в недалёком леске ничего знакомого, учитывая мои познания о флоре Южной Америки, не встретилось. Плохо без свежих овощей с фруктами! Витамины всё-таки. Все съедобные плоды – в Бразилии. И деревья, годные на постройки и поделки, тоже там. Или в северных районах Уругвая, в Парагвае, куда путь только по рекам. Долгий, трудный и опасный. Но Парагвай уже интенсивно осваивается. Построенный там испанцами в 1537 году городок Асунсьон, будущая столица будущей страны, не подвергался столь мощным индейским набегам, как набеги, послужившие причиной разрушения Буэнос-Айреса. К тому же в Парагвае уже вовсю орудуют францисканцы, организовывают редукции – поселения, в которых внутренняя жизнь строится по типу общин ранних христиан с совместным трудом и уравнительным распределением полученной продукции. Первую редукцию организовал францисканский монах из Севильи, забыл его имя, в 1580 году. Он же создал первые словари и грамматику языка гуарани, первым перевёл на гуарани Катехизис и крестил индейцев. А скоро туда ещё и иезуиты подтянутся… Так что место занято.

Эх, и почему испанский король местом ссылки для гранда Адолфо не Бразилию выбрал? Видимо, хотел загнать его в самую-самую дыру. Конкретно, видимо, достал гранд короля! Ну а для нас Уругвай, как материально – техническая база для набегов в другие части материка, вполне может подойти. Бразилия, вернее, южная её часть, что в районе Атлантического побережья от уругвайской территории недалеко, в этом плане весьма перспективна. Например, будущие штаты Парана или Минас-Жерайс, в данное время ещё совсем дикая, досконально не разведанная португальцами территория. И таящая для нас очень много вкусностей и приятностей. Как и трудностей.

Сейчас вся Южная Америка под испанским королём. Португальский король умер и не оставил наследника, а испанский прибрал к рукам все его колонии, и здесь, и на Востоке. Деньги выкачивает из них, а развивать не хочет. Только палки в колёса ставит в виде запрета торговли с другими странами и запрета селиться в колониях иностранцам. На территории Бразилии белых поселенцев очень мало, но очень много чёрных рабов, привезённых для работы на плантациях. Португальские переселенцы заняты выращиванием сахарного тростника и кофе, животноводством, а золота, за которым, собственно, и приехали – пока не нашли! С первых же дней открытия Бразилии колонисты искали золото и драгоценные камни. Но, несмотря на то, что участники этих походов обследовали обширные внутренние районы страны, только лишь в 1698 году золотые россыпи будут найдены на берегах Риу-дас-Вельяс и на правом берегу реки Сан-Франсиску. А об алмазах вообще узнали только в 1725 году! Есть о чём подумать, но потом.

Сиеста кончилась часа через три. От зычного голоса Дюльди проснулись не только люди, но и попугаи в далёком леске, тучей сорвавшиеся с деревьев и умчавшиеся куда-то. Раскачивались, отходя от сонной неги, не долго: бег к ручью, несколько горстей воды в лицо – и как огурчик. И вновь потянулась вереница гружёных людей от баркасов на берег… Только заступающий в караул десяток стрельцов был мной от работ освобождён, и они опять спать завалились.

Вечером поговорил с князем о выделении мне денщика. Он подумал и сказал:

– Дам тебе своего холопа, Маркела. Возраста твоего. Шустрый, умный, прекрасно владеет оружием. Надёжен и на деньги с вином не падок. Любопытен, правда, без меры, и по девкам ходок. Но в чужие дела без приказа не лезет. Будет тебе хорошим помощником и спину прикроет. Но если и его в доны переведёшь – никого больше от меня не получишь!

Посланный князем холоп привёл Маркела. Среднего роста, русоволосый и голубоглазый. Ладная сухощавая фигура, походка мягкая, скользящая. Понятно, почему князь о девках упомянул! Через плечо на ремешке висела стандартная для всех стрельцов берендейка – сумка для пуль, пыжей, запасных фитилей и остальной мелочёвки, необходимой для бойца этого века, и пороховой рог. Но я заметил ещё одно – четыре метательных ножа, пристроенных непосредственно на перевязь, под обе руки.

– Маркел, – обратился к нему князь, – с этой минуты ты становишься холопом боярина Воинова Ильи Георгиевича, воеводы нашего. Со всем оружием, что мною тебе дадено. Служи ему верно, как мне служил. Стань боярину опорой и помощником верным, або дела ему поручены трудные и опасные. И не только мною, но и Богом, призывавшим его для этого в свои чертоги. – Князь перекрестился при упоминании имени Бога. То же сделали и стоявшие рядом с ним холопы. И я, конечно же.

Утром следующего дня я с помощью Вито разметил места постройки ещё пяти редутов, обращённых в сторону пампы и леса – оборона от возможного нападения индейцев. Нас мало, но у нас много пушек. Пусть не на все хватит канониров, но первый залп получится очень мощным. И как знать, может он-то и решит исход боя. А что бой будет, подсказывала интуиция. Снял с разгрузки десяток стрельцов, вооружил ломами и кувалдами с зубилами. Показал место на мысу, где надо соорудить пороховое хранилище. Заряды от возможного дождя прятать. Его, дождя, вероятность хоть и мала, но вполне допустима.

Один из стрельцов оказался сыном каменщика, знакомым с кладкой стен с детства. Повзрослев, парень решил не идти по стопам родителя, а стать воином. Но навыки остались и сейчас пригодились. Дело шло трудно, долбить камень это не деревья рубить. Яма образовывалась медленно, вырубленные камни, как и собиравшиеся по всему мысу валуны, шли на возведение стен редутов.

В суете и беготне не заметил, как подкрался вечер. Быстрый ужин. Опять пароль-отзыв, инструктаж и развод дозорных по секретам. А мне сон в полглаза: пока все мои воины не пройдут хотя бы по разу через такой способ несения ночной службы – мне расслабляться не следует. Хорошо, дядька есть, моя правая рука, подстрахует, если что. Вон он, возле костра укладывается. А рядом кто копошится? Вито! Под бочок к Пантелеймону подкатился, тот его рядном, что у нас вместо одеяла было, а теперь дядьке в безраздельное пользование перешло, накрыл. Жалеет мальчонку-сироту. Добрая душа!