Рис наклонился и поцеловал Стару в лоб, нежно прижав её к себе, молясь о том, чтобы она снова была с ним. Она совершила невероятное, когда пришла за ним, в одиночку пересела весь мир ради него. Он и представить себе не мог, с какими опасностями она столкнулась, на какие жертвы пошла. Он был тронут до глубины души. Она доказала, что любит его больше всего на свете.

"Я люблю тебя, Стара", – прошептал он ей. "Пожалуйста, возвращайся ко мне".

Он повторял эти слова, как заклинание, всю ночь напролёт, глядя в её закрытые, но всё равно прекрасные глаза, надеялся, ждал.

И вот, в лучах рассветного солнца, её веки наконец затрепетали. Он сидел и с замиранием сердца смотрел, как она медленно открывает глаза.

Влажный взгляд глубоких голубых глаз Стары, полный жизни и любви, встретился со взглядом Риса, и в этот момент он вспомнил, как сильно её любил. Этот взгляд зачаровывал, он снился Рису ночами ещё со времён их детства, и теперь он влюблялся в обладательницу этого взгляда заново.

Рис почувствовал, как его собственные глаза наполняются слезами. Он был в не себя от счастья, держа её, живую, в своих руках.

"Рис?" – тихо окликнула она его. "Неужели у меня получилось?"

Рис улыбнулся, нагнулся к ней и поцеловал её в губы, а слеза, скатившаяся у него по щеке, упала в уголок её рта.

"Да, любовь моя, получилось", – ответил он.

Она протянула руку и сжала его ладонь.

"Ты переплыла море совсем одна?" – спросил он удивлённо.

Она улыбнулась, кивнула, расплакалась.

"Да", – сказала она. "Я искала тебя по всему миру и молилась о том, чтобы сгинуть в пучине, если я тебя не найду".

Рис с трудом сдерживал слёзы, потрясённый её словами, силой её любви. Он почувствовал, что между ними снова возникла та связь, которая была с самого детства. Она никогда и не прерывалась. Сколько бы времени ни прошло, он помнил их первую встречу так, будто это было вчера.

Рис смотрел ей в глаза, и тут случилось нечто очень странное: в них что-то неуловимо изменилось, будто дух Селезии поселился в ней, и теперь Селезия тоже смотрела её глазами. Он ощутил сильное присутствие духа Селезии, знал, что она продолжает жить в Старе, и что между ними больше нет неразрешимого противоречия. Он был уверен в том, что любить Стару и любить Селезию – это теперь было одно и то же.

"Я люблю тебя, Рис", – сказала она, вставая, заглядывая ему в лицо и гладя по щеке. "и всегда буду любить".

Когда они поцеловались, Рис ощутил, что её губам вернулось тепло и впервые после исчезновения Селезии почувствовал, что сердце его исцелилось.

Они плыли к Кольцу, и Рис знал, что им предстоит великая война, труднейшая битва во всей его жизни. Ему хотелось поднять Кольцо из руин, и начать новую жизнь дома, со Старой. Однажды завести с ней настоящую семью.

Но, независимо от того, выживут они или погибнут, в тот момент они были вместе, и это делало его по-настоящему живым.

Эрек вместе с Алистер и Стромом стоял на носу своего корабля и смотрел, как два солнца начинают садиться над открытым морем. Он чувствовал себя живым и целеустремлённым, что с ним не бывало уже давно. Последний раз он испытывал это чувство, будучи воином Серебра на службе у Короля МакГила. Оказалось, что он даже не отдавал себе отчёта в том, сколько потерял, когда покинул дом, Кольцо и своих братьев, Серебро, Королевский Двор и своего монарха. Теперь он осознал, что навсегда оставил там частичку своих души и сердца.

Но сейчас у него появился шанс вернуть всё обратно, восстановить ту жизнь, которую однажды знал и любил. Наконец-то у него появился план на будущее и он понял, где его настоящий дом. Его будущее не было связано с Южными Островами – теперь это стало ему ясно. Пускай он там родился, и там жил его народ, но дом его был в другом месте. Его дом был там, где он вырос, там, где научился драться, где обрёл братьев, с которыми в бою стоял плечом к плечу, там, где он познакомился с Алистер и полюбил её. Это было то место, защищая которое он готов был пожертвовать жизнью. Это был не первый, но истинный его дом.

Возвращаться туда, иметь даже небольшой шанс отвоевать его у врагов было неисчерпаемым источником жизненных сил. Эрек готов был поставить на карту всё, лишь бы снова побывать в Кольце.

Эрек чувствовал, что его народу тоже больше не место на Южных Островах. Королевство Кольца нужно было отстроить и заселить. Королевству нужны были воины. А где ещё можно было найти лучших воинов, как ни на Южных Островах? Он знал, что ему, как Королю Южных Островов, пришло время объединить два народа. Нужно было бросить все силы на то, чтобы вернуть Кольцо, а жители Южных Островов могли в этом помочь. К тому же, у них не было другого выбора: если Кольцо сотрут с лица земли, то они станут следующими. Если Империя захватит Кольцо, то затем она направит все силы на Южные острова – последний оплот свободы во всём мире. Потерять Кольцо означало потерять весь мир.

Именно поэтому Эрек решил плыть первым, собрать своих людей, убедить их поплыть в Кольцо вместе с ним, присоединиться к нему в борьбе и послужить подкреплением для сил Гвендолин. Вот почему он отделился от флота Гвен – чтобы вернуться с ещё большей армией.

"Мне кажется, мы плывём на север", – сказал Стром, подходя к Эреку.

Тот обернулся к брату, и к Алистер с уже заметно округлившимся животом, и увидел недоумение на их лицах.

"Нам ведь нужно плыть на юг, чтобы добраться до Южных Островов к утру", – добавил Стром.

Эрек кивнул.

"Я знаю, братишка, но мы ещё не поворачиваем к островам".

Стром растерянно заморгал, а Эрек перевёл взгляд на водную гладь впереди. Там вдалеке маячил силуэт Драконьего Хребта, вызывавший в нём воспоминания, которые лучше было бы навсегда стереть.

"Куда же мы тогда плывём?" – спросил Стром.

Эрек махнул рукой в сторону горизонта.

"Нужно восстановить справедливость и заставить кое-кого заплатить по счетам", – сказал он.

Эрек указал на очертания острых скал вдалеке. Они вздымались высоко над океаном, а у их подножия были пришвартованы дюжины кораблей. По лицу брата Эрек понял, что Стром узнал это место.

Остров Крова.

"Раньше эти корабли скрывались в темноте", – сказал Эрек. "А теперь Кров швартует их открыто и гордо, никого не боясь. А всё из-за сделки, которую он заключил с Империей".

Эрек поднял к глазам подзорную трубу и даже с расстояния увидел, что корабли ломились от сокровищ. Он передал трубу Алистер, которая тоже взглянула на это, а затем отдала её Строму. Тот посмотрел и присвистнул.

"Вознаграждение Крова, – сказал Эрек, – за то, что он нас предал. Он получил не только защиту Империи, но и сокровища, о которых не мог даже мечтать".

Стром смотрел в трубу с открытым от удивления ртом.