Они сбежали прочь от толпы и остались только вдвоём. Тор нежно обнимал Гвен за талию и предавался воспоминаниям: о том, как впервые, мальчишкой, попал в Королевский Двор и как испугался этого места, как впервые встретил Гвендолин и не смог связать при ней двух слов, как познакомился с Рисом и как вступил в Легион. Он вспомнил, тренировки Сотни и всех своих учителей и напарников. Вспомнил уроки Аргона и его советы. По нему он скучал больше всего.

Он размышлял о своём жизненном пути, о том, как начинал обычным мальчишкой с большими мечтами, без денег, связей или особых талантов. Мальчишкой, над которым все смеялись, когда он впервые прибыл сюда, но который в итоге достиг высот. Он испытывал глубокую благодарность за всё и понимал, как ему повезло.

Тор вспомнил и чёрную полосу своей жизни. Вспомнил испытания, покушения, демонов и руины. Долгое безнадёжное изгнание. Вспомнил, сколько раз думал, что у него ничего не получится, сколько раз был уверен, что не сможет продолжать. Он думал обо всех трудностях и признавался себе в том, что, если бы ему дали выбор, он бы без колебаний повторил весь этот путь с начала. А всё потому, что он ни разу не отправлялся в поход за богатством, завоеваниями, титулами, славой или властью – он шёл в походы за честью. Честь всегда была его движущей силой, и навсегда останется ею.

И, конечно, он думал о том, как сильно любил Гвендолин. Она была с ним с самого начала, дала ему шанс, когда он был ещё мальчишкой, не посмотрев ни на его происхождение, ни на низкий ранг. Её любовь к нему никогда не ослабевала. Она продолжала его любить в разлуке, никогда не теряла надежды, выжила ради того, чтобы они снова смогли быть вместе. Он осознавал, что именно её любовь поддерживала его больше всего, придавала его жизни смысл. Каким-то образом он всегда знал, что они созданы друг для друга, и что ни армии врагов, ни изгнание, ни война не смогут им помешать.

Теперь, стоя на вершине скалы и глядя вместе с ней на закат, Тор дивился тому, как замкнулся круг. Жизнь, поистине, была непостижимой.

"В чём дело, мой господин?" – спросила Гвен, сжимая его ладонь.

Тор покачал головой, обернулся к ней и улыбнулся.

"Просто вспоминаю, любовь моя".

Она посмотрела на закат и понимающе кивнула.

"Когда я здесь, я думаю об отце", – сказала она грустно. "Мы столько потеряли. И столько приобрели".

Тор чувствовал, что дух Короля МакГила витал над ними и радовался за них. Равно как и дух Аргона. И его матери. Он чувствовал присутствие всех, кого любил и потерял. Наконец-то все его испытания подошли к концу.

Но он не мог и не волноваться. Он знал, что Щит силён, и что силы Империи никогда не смогут прорваться сквозь него. Он знал, что бояться нечего ни внутри, ни снаружи Кольца – они были в большей безопасности, чем во времена Короля МакГила.

И всё же, он невольно вспоминал о пророчествах, о цене, которую ему возможно, придётся заплатить. Одно из пророчеств гласило, что его сын, Гувейн, однажды станет величайшим тёмным властелином и превзойдёт по силе даже Торгрина… Тор опустил взгляд на Кольцо Чародея на своём пальце и на Меч Судьбы на поясе, и задумался о том, могло ли такое произойти. От одной мысли об этом его бросало в дрожь, ведь Гувейн был таким чистым, таким невинным, и Тор так сильно его любил, что даже вообразить не мог, что это возможно.

Просто выдумки колдунов, – убеждал он себя.

Тор постарался забыть о пророчестве и стряхнул с себя мрачные мысли. Сейчас было неподходящее время для них. Нужно было радоваться. Просто радоваться.

"Торгрин! Гвендолин!"

Тор и Гвен обернулись и увидели, что к ним идёт группа разодетых женихов и невест. Кендрик, Эрек, Рис, Дариус, Элден и Годфри шли вместе, и Дрей бежал за ними по пятам, а Сандара, Алистер, Стара, Лоти, Индра и Иллепра держались чуть в стороне. Все шесть пар были готовы разделить Тором и Гвен их самый счастливый день.

Иллепра держала на руках Гувейна, а Алистер – свою почти годовалую малышку. Маленькая племянница Тора была самой красивой девочкой на земле, и её голубые глаза сияли также ярко, как и у матери. Тор знал, что она вырастет вместе с Гувейном, и что судьба дочери его сестры будет тесно переплетена с судьбой его сына. Ему уже было любопытно, что получится из этого нового поколения.

Годфри подошёл к Торгрину и протянул ему бутылку вина, а Иллепра тем временем протянула такую же Гвендолин. Все женихи и невесты тоже пришли с напитками. Солнце садилось, и всех их переполняла радость от предвкушения скорой блистательной свадьбы.

Годфри поднял свою бутыль для тоста, и все чокнулись. Тор смотрел на лицах этих людей, освещённые последними лучами заката, и думал о том, что любит и уважает каждого из них, как себя самого. Он почитал за честь и драться, и праздновать вместе с ними.

"Что лучшее в жизни?" – спросил Годфри у всех сразу.

Все замолчали, задумавшись, а затем по одному начали выкрикивать:

"Правда!"

"Жертвенность!"

"Долг!"

"Отвага!"

"Храбрость!"

"Честь!" – последним сказал Тор.

С неба раздались одобрительные крики, и Тор увидел, Ликополз и Эстофилис парящими вверху, расправив крылья.

"Да будет так!" – сказал Годфри.

Все кивнули и подняли бутылки.

"За честь!" – крикнул Торгрин.

"ЗА ЧЕСТЬ!" – хором повторили все, и тост эхом разнёсся над скалами Кольца и улетел в вечность.